– Дарья! – повысила голос мать, а потом, уже тише, обратилась к Кириллу: – Ты знаешь, как работал отец. Он не жалел себя. Не было дня, когда он дал бы себе поблажку только потому, что ему так захотелось.
Каждый раз при упоминании об отце у нее дрожал голос.
«Я хотел сказать тебе при других обстоятельствах», – мысленно обратился к ней Кирилл.
Он вдруг вспомнил рубашки отца, с утра выглаженные и чистые, но мокрые к вечеру. Может быть, поэтому у него не выдержало сердце? Может быть, стоило взять на пару дней больничный и провериться у врача?
Кирилл вспомнил тот день, когда стал выпускником университета и гулял по набережной реки Бурной.
Отец тогда даже не сфотографировался с ним. Кирилл не знал, как вообще он появился на вручении дипломов. На отца это было не похоже. Видимо, возвращался из какой-нибудь командировки и заехал по дороге.
Был теплый весенний день. Отец стоял на набережной рядом и никак не мог начать разговор. Позади блестел автомобиль с личным шофером. Дверь была открыта, и шофер вытянул наружу ноги в начищенных ботинках. Отец долго молчал, а потом, глядя на серую речную воду, сказал:
– Тебе хватит двух месяцев, чтобы понять, что в науке делать нечего?
Такое начало ошеломило Кирилла, который попытался ответить спокойно, но всякий раз, когда он сдерживал себя подобным образом, голос его начинал дрожать, а внутри клокотал вулкан:
– Ты серьезно?
– Походи по разваливающимся научным институтам, попробуй там и сям побить током мышей. Может, где-то понравится больше.
– Я уже был во многих. У некоторых не хватает даже на электричество, а вот мыши там встречаются, это правда – лабораторные, с микроскопами.
– У тебя была возможность уехать за границу. Как у Филиппа…
Кирилл с шумом выдохнул.
– Знаю-знаю: младший брат должен поступать, как старший. Очень старая песня. Филипп у нас архитектор. Это совсем другое дело…
– Филя всего добился сам.
«Так же, как и ты. И очень любит повторять это, – подумал молодой человек. – Людей, достигших всего собственными силами, не существует. Кроме Робинзона Крузо, конечно, но даже у него был разбитый корабль с припасами и Пятница. Зато много на свете героев с легкой формой амнезии, которые забыли, на чьи плечи опирались…»
Отец монотонно продолжал:
– Сначала ты колебался, оканчивать ли тебе университет, затем бросал каждую подвернувшуюся работу. Музыку и спорт оставил. Зарабатывать себе на жизнь ты, похоже, тоже не собираешься?
Хотя он говорил словно полушутя, тон выдавал недовольство. Оно в последние годы все чаще звучало в голосе отца.
– Собираюсь, – угрюмо пробормотал Озеров-младший.
– Тогда хватит разговоров. Я предлагаю тебе только один реальный вариант. В техническом отделе еще есть место. Поверь мне, производство автомобилей не такой уж сложный процесс. Тем более, тебя коснется только отчетность.
Кирилл быстро повернулся:
– Я только что окончил биологический факультет. Четыре года я изучал психику и мозг. Как ты предлагаешь мне использовать это в автопромышленности?!
– Напрямую. Просто воспользуйся органом, хранящимся без дела в твоей черепной коробке. Остальному тебя научат.
– Терпеть не могу машины, – буркнул Кирилл.
Зачем он тогда сказал это? Руководителю крупной компании по производству автомобильных запчастей!
– Как можно не любить машины?! Их вообще не нужно любить – езди на них. Это удобно.
– Мне не нужны удобства.
Отец холодно посмотрел на него и ответил:
– Это потому, что ты еще никогда по-настоящему не работал. Иначе удобства приносили бы тебе желанный отдых.
Прошло совсем немного времени, и после крайне неудачных поисков работы Кирилл сдался и устроился на место, предложенное отцом.