«Мы просто слишком давно не собирались за одним столом, – думал Кирилл. – Впрочем, все как обычно. И при отце было точно так же. Он редко успевал на общий ужин, а если и успевал, то слишком много молчал, как будто его здесь не было».

Теперь на месте отца сидел старший брат Филипп. Он недавно вернулся в родной город. Иностранная организация, в которой он работал, предложила ему возглавить дочернюю компанию в Городе Дождей. Филипп был воодушевлен и считал, что получил за границей уникальный в своей отрасли опыт. За годы работы в другой стране у него сложилось характерное для многих соотечественников мнение, что там знают и умеют больше, чем у нас, что он войдет в среду работающих на родине людей как незаменимый профессионал.

Гордость по этому поводу постоянно читалась на его важном лице с высоким выпуклым лбом, скучающими глазами и выпяченной нижней губой. Дома брат ходил в тяжелом махровом халате и попыхивал электронной сигаретой. В другое время он носил строгий костюм, даже если ехал за город. Голова его к тридцати годам почти полностью облысела. Выражение лица делало Филиппа несколько старше, чем он был.

При разнице в возрасте в пять лет Кирилл выглядел рядом с братом восемнадцатилетним, хотя так казалось, возможно, оттого, что брат руководствовался в жизни, как он говорил, дедовским методом: «Обильно питайся и никого не бойся». Младший был полной противоположностью: темные волосы на его голове непослушно падали на лоб, и Кирилл по привычке зачесывал их пригоршней назад, его лицо было живым и подвижным, он больше говорил и жестикулировал, чем Филипп в своей многозначительной монументальности. Но сейчас, в кругу семьи, братья будто поменялись ролями: Кирилл предпочитал слушать и внимательно изучал лица сидевших за столом, погруженный в свои мысли. А Филипп говорил много и долго, пользуясь вниманием, которым щедро одаривали его женщины, обрадованные неожиданным приездом.

Утром Кирилл встретил брата на вокзале. Ему казалось, что после долгой разлуки они много будут говорить о жизни, об отце, о том, как все случилось…

Возможно, общее горе сблизит их так, как в те времена, когда они подростками отдыхали каждое лето на юге и могли проговорить всю ночь о своих мечтах и планах, о девушках, в которых были влюблены, и о странах, которые обязательно увидят.

Ему казалось, что он сильно соскучился по Филиппу, пока брат не заговорил с ним:

– Снова на своих двоих? Я думал, ты встретишь меня, как взрослый мужчина.

Филипп прекрасно помнил случай, после которого Кирилл больше не желал садиться за руль. Но это не помешало ему ударить в самое больное место.

Младший Озеров, подавив в себе раздражение, размашисто поклонился:

– Приветствую тебя, пример для подражания! Надеюсь, ты сам управлял самолетом, когда летел сюда?

Обмениваясь сомнительными любезностями, они вместе приехали на семейный ужин. Кирилл обнаружил, что за годы разлуки пропасть между ними стала еще шире.

Новость о том, что Филипп остается в Городе Дождей, не могла не радовать мать, которая строила с отцом этот загородный дом только затем, чтобы собирать семью вместе.

И теперь помимо сестры с мужем и двоих детей, самого Озерова и матери в доме поселится старший брат, который имел обыкновение превращать свободные комнаты в свои рабочие кабинеты.

Мать Озерова, Мария Петровна, всю жизнь проработала врачом-акушером.

Это была очень прибыльная профессия, в основном благодаря ее многочисленным подругам, которые рожали сами, отправляли рожать своих родных, дочерей и знакомых, рекомендуя друг другу надежного доктора. В новый дом и образование детей таким образом были вложены не только усилия отца. Это был результат совместного труда, которым гордились родители Кирилла.