– Расскажите, что произошло?

– Нина, меня никто не слышит, – повторяет Оксана. – Никто, вы можете себе это представить?

– Расскажите подробнее, что случилось, – пододвигаюсь я чуть ближе и смотрю в глаза, чтобы показать, что моё внимание направлено на неё.

– Может, хоть вы меня поймёте! На вас вся надежда, – она махнула рукой, вздохнула и отвела взгляд наверх.

Когда Оксана произносит эту мольбу о помощи, я замечаю, что белая футболка на ней помята. И вид её… Такой же помятый. Человек без сил так и выглядит. Образ жены с мужем никак не вяжется. Как будто они не из одного дома приехали, а встретились тут, в холле. Нелепица какая-то…

– Продолжайте, – прошу я.

– Вот сегодня! Прямо с утра! Я сто раз сказала Мише, убери свое «Лего» наконец!

Её грудь вздымалась, она тяжело дышала, возмущение вместе со слезами подкатывало к горлу. Оксана продолжала:

– И кота покорми, он скоро сдохнет! Твой кот, ты и заботься! Нет, никак! Пошла сама, убрала и покормила, а он уперся в этот свой «Майнкрафт», хоть кол на голове теши!1

«Какое чудесное выражение! Точнее и не скажешь про нас с Валерием», – подумала я.

– А этот? – презрительно покосившись на мужа, продолжила жена, – этот что мне в ответ? «Отстань от ребенка, у него выходной!» Все, не могу больше! Достали!

– Денис, расскажите, а вы сами в чем видите проблему? – обращаюсь я к мужу.

– Я? – Денис поднимает надбровные дуги, и его глаза почти выкатывается из орбит, он сжимает и разжимает крылья носа несколько раз: такое ощущение, что он все эти минуты был погружен куда-то под воду, и вот, с удивлением вынырнул в кабинете семейного психолога.

– Знаете, я зарабатываю бабки, и хочу, – постукивая пальцами по столу, продолжил он, – чтобы два дня в неделю, вот в субботу и в воскресенье, например, меня не трогали! Хочу отдыхать у себя дома, хочу тишины.

Денис молчал.

– Нет, все время разборки, – и потом добавил, скептически глядя на меня только что вынырнувшими глазами, – ну, это непорядок, как я вижу проблему.

– Миша, что происходит у вас дома, на твой взгляд? Расскажи.

– Мама кричит. Папа сидит у себя… Запирается в кабинете.

– А что чувствует ваш ребенок, когда вы в кабинете, а жена кричит? – спрашиваю Дениса.

– А ему пофиг. Пофиг все вообще! В телефон поиграет и забудет все через пять минут! – саркастическим тоном отвечает он, и мне кажется, что всё это ему не так уж нравится.

– Оксана, а что чувствует ваш ребенок, когда вы кричите? – спрашиваю я жену.

– Он хочет, чтоб всё само собой делалось, и ещё уроки сами делались, и чтоб отстали!

– Миша, а что чувствует мама, когда ты не слушаешь ее, и папа закрылся? Как ты думаешь?

– Наверно, она… хочет, чтоб все слушались.

Мне очень трудно вытаскивать из них чувства, как соленые помидоры со дна банки голыми руками. Вместо эмоций они называют какие-то действия. Руки скользят, но не вмещаются в эту банку. А если приглядеться… То в ней почти пусто. И чувств этих как будто и нет. Довольно распространенное явление для нашего общества.

Поколение травматиков, чьи семьи сами из родом Советского Союза, не могут и двух слов связать, когда их спрашиваешь о чувствах. Они воспитывались через «надо», «не надо», «стыдно» и «пошел вон отсюда». Сотни невротиков рождают сотни здоровых детей, чтобы превратить их невротиков.

– Вы очень хорошо описываете то, что вы делаете. Но я почти ничего не услышала про ваши эмоции.

Пауза.

– Давайте вместе поиграем?.. Все согласны?

Молча кивают.

Как донести до людей, которые истощены и озлоблены, где «сломан» семейный механизм? Мама, папа и ребенок лепят из пластилина своих любимых героев и сочиняют историю. Одну на троих.