Он плакал больше часа, и когда уже совсем лишился сил, хозяин дома уложил его на циновку. Янь Ляо молча наблюдал за мужчиной, когда тот накрывал его конопляным одеялом, а потом укладывался рядом. Молодой даос мог только смотреть, настолько он ослабел. Мужчина улыбнулся ему, и погласла третья свеча.

– Спите, господин Янь Ляо, – сказал он ровным, спокойным голосом. – Утром я разбужу вас и начну учить.

Янь Ляо едва нашёл в себе силы отвернуться от хозяина дома. Он несколько минут просто лежал, радуясь тому, что слёз больше не осталось. Он так и не дождался, когда погаснет последняя, четвёртая свеча. Усталость, словно заботливая мать, коснулась губами его век и мужчина уснул.

Он открыл глаза в тот же миг, но дом уже был освещён светом солнца. Янь Ляо поднялся на ноги, огляделся. За большим столом, держа в руках каменную чашу, стоял хозяин. Он бросал в чашу небольшие кристалики, не обращая никакого внимания на своего гостя. Янь Ляо поклонился ему, сложил одеяло, свернул циновку. Вместе с подставкой под голову он убрал спальные принадлежности в тот же угол, где уже лежала циновка хозяина.

– Я приготовил воду и гребень на улице, – улыбнулся ему мужчина, растирающий пестиком камни в чаше. – После того, как придёте в себя, мы начнём занятие, господин Янь Ляо. Вся вода ваша.

Хозяин дома отвернулся к столу. Янь Ляо мгновение смотрел на него, пытаясь понять, осталось ли хоть что-то в сердце. Затем молодой даос поклонился и молча вышел из дома. У окна стоял небольшой столик, а на столике таз с водой и несколько костяных гребней. Янь Ляо вымыл лицо, затем снял жёлтый халат и аккуратно сложил его на земле. Он вылил на себя всё содержимое таза, не сдерживая смеха от прикосновения ледяной воды к телу. Растер руки и грудь и только после этого взялся за гребни. Не думая ни о чём, мужчина расчесал длинную бороду, а затем и спутавшиеся за несколько дней путешествия волосы на голове. Когда к нему вышел хозяин дома, Янь Ляо всё ещё стоял в одних промокших шелковых ку. И хотя ку едва закрывали колени молодого даоса, он не испытал ни малейшего смущения перед человеком, которого знал не более дня.

– Выпейте, – сказал этот человек, поднося Янь Ляо каменную чашу. Тот взял её без раздумий, заглянул внутрь. Как он и ожидал, в бурой жидкости плавали минеральные крошки. – Три глотка.

– Я вижу серу и кварц, – заметил молодой даос, поднося чашу к губам. – Но что ещё?

– Если глотков три, то и ингредиентов три, – рассмеялся хозяин дома. Молодой даос сделал три больших глотка и, не морщась, передал чашу обратно. Он поклонился и принялся одеваться, пока пил хозяин дома.

Когда тот закончил и выплеснул остатки жидкости на землю, Янь Ляо уже сам определил третий ингридиент, по неприятному вяжущему послевкусию.

– Алунит, – сказал мужчина, и его собеседник с улыбкой кивнул. Он поставил каменную чашу на стол. – Вы готовы учиться, господин Янь Ляо?

Тот вздохнул, развел руки в стороны. Пожал плечами и только потом ответил.

– Я не знаю, мой господин. Я пытаюсь прислушаться к своим чувствам, но ничего не чувствую.

– Ваше Ци было отправлено чужим, – хозяин дома отошел от дома на несколько шагов и жестом предложил Янь Ляо последовать за ним. Янь Ляо послушно прошёл следом. – Вы знаете о том, что Ци обладает таким свойством?

– Нет, господин, – молодой даос с улыбкой посмотрел на крышу хижины. Вчера он был так занят своей ненавистью, что и не приметил утиного гнезда. Сейчас же, большая мандаринка деловито высовывала из него голову и с интересом наблюдала за мужчинами. – До воды ведь далеко…

– Никакого волшебства, – хозяин дома сложил руки перед собой, затем развёл их в стороны, наполняя лёгкие воздухом. Янь Ляо, не задумываясь ни о чём, повторял за ним. Мужчины подняли руки к небу, позволяя Ци войти в них, а затем начали медленно опускать их вниз. Они выпускали воздух изо рта тонкой струйкой, а Ци проходила через всё их тело, от головы до паха, следуя за движением рук. – Озеро на другой стороне холма, но о нём мало кто знает.