Янь Ляо вздрогнул. Он закрыл глаза, пытаясь сконцентрировать усилие воли на порах, как делал уже не один раз за этот долгий вечер. И всё же несколько холодных капель вышло из его спины, и тут же обратились в иней.

– Один, это начало. Два это союз, – продолжал мужчина. Теперь его сомкнутые в замок ладони смотрели в потолок хижины. – Скажите мне, господин Янь Ляо, каким было число человека, к которому пришёл этот несчастный, что потерял двоих.

– Четыре, – не задумываясь ответил Янь Ляо. – Ведь четыре это число смерти.

Хозяин дома вздохнул и одна из свечей погасла. Мужчина сделал шаг назад, развёл руки в сторону, чуть склонил голову. Янь Ляо сжал кулаки, не отрывая взгляда от собеседника. Он не был мастером Ци, и не умел правильно распределять его по всему телу. Ему куда лучше удавалось выплескивать Ци вовне, подчиняя себе то бесконечное начало, что разлито в воздухе и содержится в каждой частице мироздания. Он напрягал все свои силы, чтобы оставаться спокойным. Чтобы просто стоять на месте, сдерживая дыхание и ужас. Хозяин дома медленно свёл руки, будто бы хлопнув в ладоши.

– К сожалению, – начал он, и ногти Янь Ляо вонзились в его же ладони. – Вы ошиблись, господин Янь Ляо. Моё число не четыре, и я не мастер всех форм.

Мужчина обошёл очаг, приближаясь к Янь Ляо.

– Неправильный ответ вам подсказало чувство, которое вы принимаете за жажду мести, – продолжал он, становясь по западную сторону от молодого даоса – Но моё число десять, потому что я конец всего.

Мужчина положил руку на плечо Янь Ляо. Молодой даос почувствовал сотни маленьких, нежных уколов. Это не была пыткой, как в первый раз. Напротив, руки ученика Вэй Сыма расслабились, тревога и страх медленно уходили. Янь Ляо разжал кулаки. Несколько капель крови упали на земляной пол.

– И теперь ваш язык задаст мне вопрос, который исцелит ваше сердце.

– Почему, – открылся рот Янь Ляо. Вместе с ним распахнулись и глаза, а руки метнулись к лицу, чтобы остановить предательский язык. Но мужчина, стоявший со стороны запада, лишь чуть сжал ладонь, и руки Янь Ляо не успели прикрыть рот. – Я пришёл требовать мести за учителя, и ни разу не заговорил о погибшей сестре?

Янь Ляо вздрогнул. Он отпрыгнул в сторону, задел ногой одну из свечей, опрокинул ее на пол. Жир полился на землю, Янь Ляо согнул колени, выставил перед собой руки.

– Я убью вас, – процедил он сквозь зубы.

– Но прежде я отвечу на ваш вопрос, господин Янь Ляо, – ответил хозяин дома. – Всё дело в том, что вы пришли сюда не как ученик, требующий мести за учителя.

Жир под ногой Янь Ляо замёрз. Свеча погасла. В рисовое полотно ударил ледяной ветер. В руках молодого даоса кружились снежинки, сплетаясь в острое копье. Иней покрыл все предметы, которых не было в хижине – стол с зельями, ступками и ретортами. Шкаф с книгами и древними табличками. Большой сундук для одежды. Иней был повсюду. Хозяин дома стоял в шаге от Янь Ляо.

– Ваш учитель бы не принял мести, и ваша сестра была слишком благородна и мудра, чтобы простить вам такое намерение, – продолжал он. Янь Ляо выбросил вперёд руку, но ледяное копьё лишь едва коснулось чёрных косм хозяина дома. Мужчина даже не уворачивался от удара, он едва ступил в сторону, но и этого было достаточно. – Вы здесь, господин Янь Ляо, не как ученик.

– Замолчите! – выкрикнул молодой даос, но хозяин дома уже положил руки на его заиндевевшие плечи.

– Вы здесь как ребёнок, оставшийся без родителя, – сказал господин, читавший Тайнинцзин. Янь Ляо попытался проглотить застрявший в горле ком, но смог лишь захрипеть. Губы хозяина дома коснулись его макушки, и молодой даос закричал. Он упал на колени, и всё Ци, что он копил для битвы с хозяином дома, вышло из него, вместе со слезами.