«Катастрофа!» – крикнула она и показала всем кусок красного ногтя, увенчанный двумя голубыми стразами. Но на планерке был Женька, а у Женьки с собой была стеклянная пилка с хрустальным напылением, которая вместе с ножницами для кутикулы и дуофиброй всегда лежала у него в кармане. Как настоящий мужчина он незамедлительно предложил Маринке помощь, которую и оказал прямо в пионерской на глазах у всех собравшихся.

Увидев этот перформанс, Нонна Михайловна пришла в некоторое замешательство, но, чтобы привести в чувство Марадону, которому вдруг стало нехорошо, отшутилась: мол, это, конечно, странно, но зато за конкурс красоты она теперь может не волноваться. «Да хоть завтра!» – сказал Женька, убирая в карман хрустальную пилку.

Нонне Михайловне такое предложение понравилось. Весной в актовом зале был проведен капитальный ремонт – Борода покрасил сцену, и директрисе не терпелось ее опробовать.

После этого плохо стало Ленке, потому что она тоже не знала, как можно за такое короткое время подготовить целый концерт. Да еще и Виталик по поручению Нонны Михайловны всю ночь отправлялся в лес за дровами для костра. «У вас целый час будет, когда всех разведете по кружкам», – сказала на это Нонна Михайловна и выдала первый экземпляр сценария Ленке, у которой кружки по времени стояли после концерта.

– Так что нам, получается, еще повезло? – подал голос Сережа с соседней кровати.

– Сказал же, сделаю, – зевнув, ответил Женька. – Быстренько отведем всех на кружки и займемся.

Кружководы украли у нас десять минут. Гриб, к которому мы с двумя отрядами примчались сразу с завтрака, оказался заперт, хотя часы показывали точно обозначенное в Женькином блокноте время. Но на двери висела обнадеживающая записка: «Скоро буду».

– Я же говорила, не успеем! – Анька почему-то налетела на Женьку, как будто это он был виноват в том, что Глина Глинична отлучилась.

Преподавателя по керамике звали Галина Ильинична, но прозвище так прочно приклеилось к ней, что никто по-другому ее уже не называл. Когда примерно это произошло, неизвестно, как неизвестно было и то, сколько ей лет и как она выглядит.

Глина Глинична не пряталась, но одевалась очень странно: носила сразу два вязаных чепца и даже летом куталась в шали. Все это она надевала не потому, что ей было холодно. Никакие заколки не могли удержать ее длинные и густые волосы в прическе, и после того как однажды в творческом порыве Глина Глинична намотала их на гончарный круг и упала лицом в глиняный колокольчик, чепцы стали ее единственным спасением.

Обычно она носила один чепец, но Глина Глинична была так рассеянна, что часто поверх него надевала второй, а иногда и третий. Она вязала их сама, как и шали, которых на ней тоже могло оказаться сразу три штуки. Все это скрывало не только ее внешность и возраст, но и часто ставило под сомнение, есть ли она под этими слоями одежды вообще.

Перед занятием Глина Глинична понесла на кружок по выжиганию термос с ромашковым чаем. Она всегда так делала, а записку оставляла на случай непредвиденных обстоятельств, которые могли бы ее задержать. Сегодня таковые как раз сложились. Анатолий Палыч, кружковод по выжиганию, тоже отлучился, но не в какое-нибудь из соседних строений, а вообще из лагеря, о чем сообщил ей в записке, оставленной на столе вместе со вчерашним номером «Красной звезды».

Взяв в руки газету, Глина Глинична опустилась на стул и пробежала глазами заголовки. Судя по всему, коммунисты, самым идейным из которых был Анатолий Палыч, не смогли протащить в первом чтении закон о военных пенсиях, от чего больше всех пострадала лучшая прослойка населения России и Анатолий Палыч лично. Организация митинга перед зданием правительства давно входила в его планы, но не это заставило его отлучиться из лагеря. Причина была оговорена в записке, которую Глина Глинична решила прочитать по дороге, так как поняла, что уже опаздывает.