– Когда вы вчера с Сережей пошли за гитарой, – сказала она за минуту до своего открытия, – я спросила у Лехи, что он такого сказал Марадоне, чтобы тот от Женьки отстал. И знаешь, что он ответил? «Я, – говорит, – сказал, что если он не отстанет, то расскажу всем, какая у него настоящая фамилия». Наш Леха – мелкий шантажист!

– И какая же у него фамилия? Неужели Похахуйло? – Женькин венок мне понравился больше, поэтому, пока он не видит, я с ним поменялась. – Давай с венками на завтрак пойдем?

– А давай! – Анька залезла с ногами на мою кровать. – Я тоже об этом спросила, и Леха почти раскололся: нашептал что-то неразборчиво. Все же так кричали, когда эта береза загорелась. Еще Борода со своими частушками… «Подотри что?» – говорю. А он мне: «Не подотри, а подопри. И вообще это секрет». Как тебе?

Я сняла с головы Женькин венок и стала разглядывать мелкие белые звездочки. Вопрос о том, какая фамилия у Марадоны, был важным, но то, что венки с ночи не завяли и белые звездочки на до сих пор упругих стебельках торчали в разные стороны, занимало не меньше.

– А это что такое? – неожиданно серьезно спросила Анька.

– Не знаю. Какая-нибудь куриная слепота. Тебе тоже кажется странным, что они не вянут?

– Да не это. Там!

Анька подошла к плану-сетке и ткнула пальцем в сегодняшнее число, где черным маркером кто-то зачеркнул футбол между вожатыми и первым отрядом, а вместо него красивым почерком с вензелями написал: «Мисс лагеря». На столе обнаружились список всего, что нужно подготовить к конкурсу, вопросы к викторине и сценарий полноценного концерта. Все это могло означать только одно.

– Он со своими кисточками совсем с реек съехал, – заключила Анька и стала торопливо натягивать джинсы. – Он не понимает, что теперь вместо того, чтобы часик посидеть на стадионе, нам нужно готовить целый концерт? Когда? Где мы найдем столько времени?

Анька сорвала с головы венок, дважды деранула щеткой рыжие кудри, влезла в какой-то электризующийся свитер и горящим факелом выскочила в коридор.

– Подожди меня! – крикнула я, выбегая за ней с Женькиным венком в руках. – Он же не был на посвящении! Сначала нужно создать нужную атмосферу!

Ворвавшись в их с Сережей вожатскую, Анька вытащила Женьку из-под одеяла и схватила двумя руками за майку.

– Ты совсем с реек съехал?! Здесь пионерский лагерь, а не кастинговое агентство! Их нужно не только накрасить! Там песни, танцы. Кто всем этим будет заниматься? И когда?

Вывалив все это на еще спящего, но теперь уже сидя, Женьку, она сунула ему под нос список вопросов и сценарий к конкурсу:

– Это твое?

– Мое, – ответил Женька, не открывая глаз.

– Откуда?

– Оттуда.

– Оттуда?! – всплеснула руками Анька.

Не зная, что еще сказать, она заметалась по вожатской, но над спящим лагерем уже ревел слон. В коридоре все немедленно ожило и пришло в движение. В палате напротив заорал Валерка, кто-то заплакал, в открытую дверь влетел тапок. Погрозив кому-то кулаком на прощанье, Анька пошла со всем этим разбираться. Женька открыл глаза и взял из моих рук венок.

– Это что такое? – спросил он, разглядывая розовый клевер и тимофеевку.

– Ты теперь вожатый, – с придыханием ответила я. – Там было так красиво, пока береза не сгорела и Борода в костер не упал. Такая атмосфера! Слушай, а ты знал, что значит «тушить костер по-пионерски»?

– Да не это. Там! – Женька кивнул в коридор. – Сказал же, все сделаю. Целый час будет, пока все на кружках.

Последнюю фразу он повторил за Нонной Михайловной. Вчера на планерке, после того как все в подробностях обсудили предстоящий футбольный матч и пришли к соглашению, с каким примерно счетом его следует проиграть, чтобы Сашкины пионеры не устроили драку на трибунах, у Маринки сломался ноготь.