Сполоснувшись вместо отсутствующего душа под краном, группа лениво одевалась, когда в зал влетел молодой охранник и передал троим из подопечных Дана приказ Марана: «через полчаса на выезд».

– А где Маран? – спросил Дан.

– Во дворе, – коротко ответил охранник.

Дан торопливо оделся и спустился во двор. Ему повезло, он сразу увидел Марана, распоряжавшегося возле машины. Вид у того был раздосадованный и злой.

– Что случилось? – осведомился Дан.

– Так, ерунда.

– По твоему виду этого не скажешь.

– А!.. Из-за каждого пустяка дергают начальника спецотдела. На месте разобраться не могут.

– На каком месте? – осторожно спросил Дан.

– В Вагре.

– Ты едешь в Вагру?

– Да. Точнее, в деревни под Вагрой.

– Возьми меня с собой, – попросил Дан.

– Что ты там потерял?

– Просто интересно съездить в деревню. Но если это секретное дело…

– У меня нет секретов, – сказал Маран. – Я все делаю открыто. Давай собирайся, только быстро, через четверть часа выезжаем.

Собирать Дану было ничего, он сходил за курткой и влез в машину Марана на заднее сидение. Там же примостились двое его учеников, Мит и Навер, сам Маран сел рядом с третьим, Вентой, занявшим место за рулем, и машина сразу тронулась. Дана слегка огорчило присутствие посторонних, в обществе подчиненных Маран не отличался разговорчивостью, к тому же поездка эта наверняка не была предметом его мечтаний, о чем свидетельствовали его мрачный вид и задумчивость. Дан прильнул к окну. Въехав в город, мобиль свернул вправо и резко сбавил ход, почти пополз. Район этот был незнаком Дану… впрочем, он ничем не отличался от других, те же кривые узкие улочки, слившиеся в монолитную массу неказистые дома, убогие лавчонки с полупустыми витринами величиной в окошко, то же безлюдье. Неожиданно машину обволок дым. Пожар? Не похоже. Проехали еще несколько сот метров, и Дан догадался. Ему случалось видеть такое в кино. Заводы. Множество заводов. Потянулись бесконечные глухие стены, над которыми одна за другой возникали одинаковые грязно-бурые коробки. И трубы, целый лес труб, вернее, трубы в этом лесу были стволами, а кронами – дым. Черные, колеблющиеся на ветру, аморфные сгустки расползались, сливались, скоро за ними не стало видно неба. Маран плотно закрыл стекло, остальные последовали его примеру.

– Могучая промышленность, – пробормотал Дан с оттенком осуждения.

Его соседи не уловили или сделали вид, что не уловили этот оттенок, но Маран живо обернулся.

– Тебя что-то не устраивает?

– Испоганили воздух. Неужели у вас нет очистных сооружений?

– Здесь?

– Здесь и вообще. В принципе.

– В принципе есть. Но нет денег. Нам еле хватает на суть. Не до украшений.

– Очистка не украшение, – возмутился Дан. – Это здоровье. Здоровье земли, здоровье воздуха, здоровье людей…

Маран насмешливо сощурился.

– Не забудь сказать про отдых у моря, сытную еду… что там еще?

– А что?

– Объясни ему, Мит, – сказал Маран вместо ответа и отвернулся.

Мит обратил к Дану честное молодое лицо.

– Мы отдали борьбе наше счастье, наше здоровье, саму нашу жизнь, – раздельно проговорил он. – Мы отреклись от настоящего во имя будущего, от себя – во имя других.

Дан промолчал. Мир, где он родился и вырос, не знал слепой веры, язык лозунгов, на котором говорили здесь, был знаком Дану только по сатирическим и историческим книгам, но эти убежденные молодые люди с суровыми лицами не смогли б понять его скепсиса, и он промолчал, только окинул взглядом сидевших в машине. И неожиданно увидел в зеркальце лицо Марана. По губам того скользнула ироническая усмешка. Скользнула и пропала. Дан снова отвернулся к окну.