Вера припомнила и первую любовь Светы – совсем юного школьного учителя информатики (Света в то время была студенткой). Этот парень Вере запомнился по фотографии, которую она случайно обнаружила в альбоме подруги. В тот же день снимок был церемониально сожжён.

– Мне иногда снятся эротические сны с его участием, – издевалась над Александром Вера. Она понизила голос. – Эти сексуально подтянутые до груди шершавые брюки. Заправленная в них синяя строгая рубашка, застёгнутая на все пуговички. И невероятно стильное сочетание – коричневый туго стянутый ремень, коричневые туфли и коричневый портфель, как у моего дедушки…

– Перестань, – не могла удержаться от смеха Света.

– А его причёска! Идеальный пробор и зализанная набок чёлка!

– Если уж он так запал тебе в душу, могу подкинуть его телефончик, – покачала головой Света.

– Вот я тебя и поймала! Так и знала, что ты всё ещё имеешь про запас его номер. Молодец, всегда надо иметь кого-то про запас!

– Только это его домашний номер. Когда мы встречались, мобильных телефонов у нас ещё не было. И советую в трубку не говорить сразу голосом «секс по телефону» – её может снять его мама.

– В моих снах его мамы не было.

– Если бы она в них была, то это были бы не эротические сны, а кошмары, – в притворном ужасе закатила глаза Света. – Благодаря ей мы дальше поцелуев и не пошли. Я до сих пор слышу её вопль: «Признайся, ты совратила моего сына? Согрешил он с тобой или не согрешил?». Жесть! А когда она пришла к нам домой! Мои родители были в шоке. Она кричала: «Мои нарциссы! Мои нарциссы!». Я же не виновата, что Саша подстриг все её нарциссы, чтобы подарить мне! Но знаешь, я и после этого ожидала, что он за нас заступится, за меня. А он на самом деле оказался маминым нарциссом. Такой весь мямля, нерешительный. Пафосные слова – и ноль дела.

– Чем он тебя вообще зацепил?

Света задумалась.

– Он так мило заикался.

– Мило заикался? Ты серьёзно?

– Да, вполне серьёзно. И мило за мной ухаживал. Это было трогательно. Я нафантазировала, что под всей этой хилой внешностью скрывается что-то большее. Во всяком случае, мне хотелось так думать. И он был старше меня. И мне сначала нравилось, что мы скрывали наши встречи. В этом было нечто, я бы сказала, волнительное. И, как теперь я понимаю, прятались мы от его учеников и от его мамы!

– И тебя не смущали его подтянутые до груди штаны? – не унималась Вера.

– Ты же смотрела фильм «Разрисованная вуаль» с Эдвардом Нортоном? Фильм вышел, конечно, позже, к тому времени мы уже с Сашей расстались. Так вот, в этом фильме герой Нортона, которого сначала не уважает его жена, раскрывается совершенно в другом свете. Сначала она считает его бесхребетным, немужиком, а потом оказывается, что он ещё ого-го какой мужик! Когда я посмотрела этот фильм, то поняла вот что: я изначально вообразила, что Саша – как раз такой замаскированный ого-го мужик. Банально – сама себе напридумывала и влюбилась.

– А ещё говорят, что женщина в будущем муже хочет видеть что-то от своей первой любви.

– Это не про меня. Скорее, наоборот, мой идеал мужчины – это противоположность Саши. И у него точно не должно быть похожей матери!

– Александр, Александр, – бормотала себе под нос Вера, перелистывая красочный буклет-меню.

– Ты всё равно возьмёшь «Цезаря», давай меню мне.

– А ты выберешь «овощную сковородку», – парировала Вера, продолжая разглядывать сочные фотографии мясных блюд. Она постоянно терзала себя диетами, так что хоть глазами наестся. – О-о, телятинка под острым соусом…

Расторопный официант принял у них заказ. Вскоре Вера ковыряла вилкой «Цезаря», а Света опустошала горячую «овощную сковородку».