Я отвернулась, не желая видеть то, как сильный, здоровый мужик губит себя этой отравой.

— Вот же ж, черт его дери… ик…

Мои мысли вернулись к плану и к осознанию того, что пока этот индивид стоит в десяти шагах, я не способна выполнить задуманное. Неужели придется вернуться к каравану и сделать это позже?! Или следует подождать, пока незваный гость уйдет восвояси? А если я смалодушничаю? Нет, назад мне путь заказан.

И тут раздалось «Черт!» позади, за которым последовал всплеск воды. Я обернулась в тот самый момент, когда пьяница, пытаясь вцепиться в камень у самого обрыва, не удержавшись, полетел вниз. Не знаю, по какой причине, я, разогнавшись, ни секунды не думая, бросилась следом. Не было: сомнений, сожалений, страха. Почему-то в этот миг спасти губящего себя алкоголика стало единственным, что имело значение.

Полет был недолгим. Когда вода сомкнулась над головой, я ощутила ледяное дыхание зимы. В воде все и всегда ощущается острее, ярче, чище. Плавала я превосходно с самого детства. Поэтому доплыть до бултыхающегося в воде мужчины, чудом оставшегося в живых, не составило особого труда.

— Черт! Черт! — орал он.

— Вы в порядке?

— Я упал с чертового обрыва, — причитал, когда мы направились в сторону берега.

— Но Вы целы?

Он плавал похуже меня, но тоже превосходно справлялся с задачей. К счастью для него, ледяная вода оказывает отрезвляющее действие. Правда, на мои вопросы он не отвечал.

— Ты чего прыгнула? Больная, что ли?

Мы выползли на сушу. Зуб на зуб не попадался. Холодно, слишком холодно. И больно от того, что весь план полетел в тот же обрыв, в который буквально пару минут назад улетело два тела.

— Вот же ж черт! — в очередной раз выругался мужчина, подлетая ко мне, и нажал на живот.

Боль пробежалась по всему телу, оттесняя и холод от короткого заплыва, и страх перед незнакомцем. Я посмотрела туда, где расположилась огромная мужская ладонь. Из-под его пальцев струилась алая кровь. Моя алая кровь. Так вот почему боль ощущалась так ярко. Ноги стали ватными, а глаза закрылись сами собой. Наступила спасительная темнота.

* * *

Пробуждение было болезненным. Меня положили на что-то жесткое и принялись раздевать. Попытки оттолкнуть преступника привели к очередной волне боли и темноте.

* * *

На этот раз было тепло. Я лежала под какими-то шкурами. Где-то рядом потрескивали сухие дрова. Разглядеть пламя не получилось. Его загораживала огромная широкая голая спина. Попытки подняться привели к боли и темноте.

* * *

Чья-то рука прикоснулась ко лбу.

— Мама?

У меня хриплый голос. В горле пересохло.

— Так меня еще никто не называл, — ответили мне низким тихим голосом. — Но если тебе так проще, не имею ничего против. Попей.

После двух глотков теплой воды, которой меня любезно напоили, я открыла глаза и снова закрыла. Ничего, кроме расплывающейся фигуры, увидеть не смогла. Слишком ярко. Вторая попытка тоже не увенчалась успехом. А вот на третий раз я увидела его. Тот самый пьяница, который случайно улетел с обрыва вместе с горной речкой, сидел у края самодельной кровати и смотрел на меня. На этот раз я зажмурилась осознанно.

— Вы голый.

Я и раньше видела голые торсы циркачей. Правда, не такие большие и накаченные.

— Да где ж я голый?

Его голос оставался серьезным, что привело меня в полное замешательство. Может, у него что-то с головой? Или же вода не смогла до конца его отрезвить. Следует проявить осторожность и терпение.

— Здесь.

Решила я указать куда-то, где должна была быть его грудь, но слегка не рассчитала и ткнула пальцем в горячее тело.

В этот момент с грохотом открылась входная дверь.