Мы забились в самый угол комнаты и теперь не знаем, должны ли мы встать и подойти к этим ребятам или продолжать сидеть, проявив свое достоинство и совсем не проявив свой стыдный интерес. Я шепчу Олесе, пытаясь посоветоваться на этот счет, но дело решается быстро – я забываю, ведь в Европе не принято разуваться, ребята уже напротив нас.

– Привет! Меня зовут Фабрицио, – широко улыбается первый, его лицо похоже на симметричную красивую маску: широкие скулы, идеальная улыбка с белыми зубами, смеющиеся глаза, черная бровь модно пробрита в середине, прямая короткая стрижка. Он среднего роста, в обтягивающих джинсах и обтягивающей же футболке, показывающей всем, что он спортсмен, на запястье кожаный черный браслет.

– А я Муниб, – улыбается следующий за ним итальянец. Этот итальянец выглядит совершенно по-другому: большой и широкий нос, яркие глаза под широкими же бровями. Улыбка белоснежная, но зубы неровные. В его лице присутствует мягкость и тепло, как будто Фабрицио был нарисован холодными красками, а Муниб теплыми, солнечными. Из-под фиолетовой футболки у горла выглядывает горло другой, оранжеватой футболки, ниже – широкие серые штаны, немного болтающиеся, но без намерения оголить боксеры.

Двое других ребят остановились у Свет и что-то с ними обсуждают.

– Откуда вы? – задаю я вопрос и улыбаюсь. В моем животе все свернулось, пиво я подношу к закрытому рту, опрокидываю бутылку и снова отношу ото рта, мне нужно какое-то занятие, чтобы не сбежать прямо сейчас, но выпить пиво слишком быстро я не могу, тогда придется искать альтернативу. Олеся тоже улыбается, но хотя бы не притворяется, что пьет, – железные нервы.

– Из Италии, Сицилия, – пропевает Фабрицио, я снова смотрю на него, он настоящий кот. Светится и гордится Сицилией, собой, и если никто не хочет его погладить, он с удовольствием сам себе окажет такую услугу.

Так, так, так, Сицилия – это верх или низ сапога, я что-то слышала же про нее, ну же, Ксюша, давай, скажи что-нибудь.

– А я из Омана, – тихо и осторожно говорит Муниб, взгляд его фиксируется на нас, он пытается что-то понять прямо сейчас. Мы проходим какой-то тест, но какой? – Наверное, вы не знаете, где это, – замечает он даже радостно. – Это рядом с Дубаем.

– Дубай! – вскрикиваю я. – Я знаю, у меня сестра туда ездила отдыхать, ей очень понравилось!

Я ухватилась за свое знание и даже могу что-то рассказать, что говорила сестра, но вряд ли им интересно, что там можно недорого купить норковую шубу отличного качества. Так, так, что еще она там говорила?

– Правда? – Муниб удивлен и, кажется, рад.

Конечно правда, что же мне рассказать про Дубай?

– Расскажи нам про Оман больше? – выпутываюсь я. Если он будет рассказывать, то нам не надо говорить, а можно просто кивать и изредка поддавать еще вопросы, чтобы подогревать беседу.

Муниб начинает рассказывать, он говорит четко и не очень быстро, вероятно, он уже понял, что мы не очень уверены в нашем английском. Я восхищена тем, что я что-то понимаю. Я улыбаюсь, и улыбаюсь, и улыбаюсь, скрывая напряжение моего слуха, нервы. Олеся тоже. Фабрицио явно разочарован моей реакцией на какой-то Оман и пытается разговорить Олесю. Она же была когда-то в Римини.

Рассказы про Оман и Сицилию останавливаются, к нашему неудовольствию.

– А вы чему учитесь, на сколько приехали сюда? – задает вопросы Муниб, так же ласково смотрит при этом на обеих.

– Мы приехали по обмену, – выпаливаю я заготовленные фразы. – Мы учимся маркетингу, приехали на полгода. И еще нам пока тяжеловато с английским.

– Девчонки, не переживайте совершенно, – опять улыбается Муниб, он точно не кот, не Фабрицио. Несмотря на то что он невысокий, его добродушие напоминает мне какое-то большое животное: его пухлые губы, растягивающиеся без промедления в улыбке, его немного надавливающие на глаза веки и брови – он похож на верблюда, точно!