И вот опять он, с родинкой над широкой улыбкой, в голубой обтягивающей рубашке.

– О, мои девчоночки-красавицы, на шестнадцатом этаже – и не к нам в гости, как так? – из-за угла приветствует нас Ваня. – Вы посмотрите, как выросли, как похорошели, какие взрослые! – говорит он, как будто наш дядя из Сочи, к которому родители на лето отправили.

– Ваня, ты как старичок говоришь, – смеюсь я, вдруг так легко, хотя мечты из ноздрей дымятся. Он все такой же, за лето не изменился, и мне опять он нравится, как жаль, что нам не по пути.

– А чего такие грустные, кто вас расстроил?

Как он все так чутко?

– Ваня, мы собрались по обмену, а тут нам сказали, что потом из универа вылететь можем. Даша вот, ваша соседка, кстати. Знаешь такую? – я сразу к делу, с ним можно не упражняться в вежливости. – Не поедем, наверное, такая засада, столько уже сделали.

– Ая-яй-яй-яй. Понял, принял. Так. Ну чего в коридоре стоите, заходите давайте, Андрей обрадуется, сколько не виделись уже. – Он уже полуобнимает меня и легонько толкает в дверь, к ним в гости.

Мы послушно заходим, а он все-таки стал еще симпатичнее, пятый курс, уже скоро уедет, что мы без него будем в общежитии делать, ведь так славно знать, что есть друзья.

Андрей смотрит на нас не очень приветливо, не простил нашей пропажи, ну или думает, что мы пришли за чем-то, корыстные, или просто не в настроении?

Ваня заваривает чай, достает какие-то печеньки, в пакете оказывается только полторы печеньки, смущенно ставит все ту же табуретку, на ней те же чашки.

– Андрей, девчоночки наши собрались заграницу, как говорится, покорять. Уже почти чемодан упаковали, а тут наша Дашка злая их отговорила, представляешь? Говорит, наведут они на вас порчу заморскую, все ваши пятерки в двойки превратятся.

Я не выдерживаю и от его рассказа прыскаю от смеха: звучит все в его словах смешно. Олеся надувает губы, ей история не кажется смешной.

– Девчонки, ек-макарек, вы, во-первых, эту Дашу знаете? Может, она социопат какой, не смогла ни с кем договориться, так и не вышло! – наконец-то Ваня разобрался с чаем, сел рядом со мной на кровать и начал проповедь.

– А потом, она вас предупредила, вот и выстраивайте стратегию сразу, подлизывайтесь в самом начале к преподам, договаривайтесь.

– Подумаешь, напугала, такую возможность упускать нельзя, тем более вы уже все прошли, все согласны. Ай да бояки, не узнаю вас, зайчишки мои! – смеется он.

– Не знаю, Ваня. Там еще и все другое, а вдруг мы не справимся, мы и язык-то не очень знаем – понимаем, а сказать не можем, как собачки. А тут еще и эти проблемы с универом, и денег много… – я вдруг срываюсь на свои страхи. Ему хочется вручить все в руки, все свои проблемы, он настоящий мужчина в моих глазах, успокоит и все решит.

– Девчоночки, мои родители – врачи при посольстве, я где только не побывал за это время, сколько школ не сменил – никакие языки не выучил, а везде находил, как изъясняться, везде люди живут, девчоночки, – ласково, опять своего сказочника включил, сел между нами и положил руки нам на плечи. – Девчоночки, где наша не проходила, ек-макарек, конечно, ехать надо! – Он хлопнул нас по плечам и победно встал. Я встала за ним.

Следующие месяцы набегали друг на друга, мешались, торопились, столько всего нужно было подготовить. Мы едем!

Правда, мне пришлось еще Олесю поуговаривать.

А Ваня не пропал, написал, узнал, не нужна ли помощь.

А потом позвал в кино, а потом еще позвал гулять и еще.

Мне было хорошо с ним, я была благодарна за то, что поддержал, вселил уверенность, но я все еще помнила его отношение к сексу и к браку.