Идея построить дом где-то здесь, на опушке, невольно засела в мыслях. Но только когда все это закончится. И, возможно, именно тогда он снова сможет пустить кого-то в свое сердце и даже завести детей. Однажды это точно случится.

Он вернулся в машину, и весь оставшийся путь прошел в тяжелой тишине, что с Бергманом было редкостью. Но Павел был благодарен, что тот не стал молоть языком без повода. Может, просто понял, что это сейчас будет лишним, или погряз в собственных мыслях, – черт его знает.

Дом Михаила Соломоновича оказался одиноко стоящим на окраине поселка в лесополосе, километрах в десяти от города. Ровно отшлифованный сруб, окошки со ставнями, – словно из сказки. Человеку, изучающему демонов, подстать.

– Дед? Ты тут? – приоткрыв скрипучую дверь, крикнул Бергман, и в ответ послышалось недовольное ворчание:

– Взбалмошный, лишь бы поорать, – шаркая, на пороге показался бодрый старичок в вельветовом халате, – где мне еще быть, когда ты позвонил и потребовал ждать гостей?

– Кто тебя знает? Опять умотал бы в лес, ищи-свищи, – он кивнул в сторону Павла, – знакомьтесь, мой психоаналитик и отличный друг, Павел Сергеевич Волков.

– Рад познакомиться, – Бергман-старший пожал протянутую руку и пригласил гостей в дом.

Внутри было еще живописнее – иконы на деревянных стенах, ковры и шкуры на полу, запах печной золы и хлеба. Слишком живые, естественные запахи, – настолько, что даже потемнело в глазах.

Волков внимательно оглядел иконы в золотых рамах и не сдержал улыбки. Если дедуля так защищался от демонов, то экспертом его вряд ли назовешь. Но, на данный момент, любая информация была важна – хоть сколько-нибудь достоверная. Поэтому он лишь сдул пылинку с оправы и прошел в гостиную.

– Итак, Павел Сергеевич, психоаналитик. Что могло понадобиться такому, как вы, у меня?

– Мой пациент утверждает, что одержим демоном. Я бы хотел узнать, известен ли вам тот, о котором он мне упомянул.

– В таком случае, я внимательно вас слушаю. Мальчик мой, – он глянул на внука, – поставь чайник. Угости друга чаем.

Бергман скрылся на кухне, пока его дедушка, кряхтя, усаживался в кресло. Павел сел на диван напротив.

– Наамара. Знакомо ли вам её имя?

Его глаза блеснули:

– О, конечно. Я слышал о ней интересную легенду. Мол, около трех веков назад, одного торговца постигла неизвестная хворь. Врачи утверждали, что это зараза откуда-то из-за моря, куда он ездил с товарами, потому излечить его не могли. Да вот, только, он немного поболел, и вдруг встал на ноги, бодрее, чем прежде. Собрал вещи и, бросив жену и детей, отправился в дальний путь. Куда шел – черт его знает. А через год был замечен на другом конце земли, с протертыми в дыры ботинками. Говорили, шел пешком все это время. Замечен, потому что стал ни с того, ни с сего, исцелять людей. Лечил, решал какие-то проблемы и склоки местных, вроде даже предсказывал будущее. Но была у него одна неприятная черта – соблазнял девушек, юных, зрелых, – всех, что попадались на пути. Все тонули в его очаровании, отдавались, а после сокрушались, мол, очаровал, заколдовал.

– Интересно, – Волков оставил в блокноте заметки, – и что дальше?

– Умер неожиданно. Взял, да повесился. Нашли его дневник. Письма безумца. Писал, что одержим кем-то по имени Наамара. Что он попал в её оковы, когда взялся на рынке за какой-то старинный предмет. Что в этот же момент все потемнело, а когда очнулся – уже стоял на пороге своего дома. За тысячи километров.

Мужчина нахмурился, вспоминая историю Дарьи о своем знакомстве с Наамарой. Пока все сходилось. Кроме проклятой книжки.