А помнишь, что о любви я подумала осенью? Может быть тогда в первый раз подумала серьёзно? Когда не пошла в кино с ребятами? Как раз между разговором с Алинкой о личной революции и первой совместной поездкой в Донской. Настроение в тот период выросло, как нос у Буратино, до потолка, но качалось из стороны в сторону, как рябинка на сквозняке, от малейшего дуновения…»

– Дом стоит, свет горит, – напевала я в комнате, – из окна видна даль, так откуда взялась печаль? Откуда, откуда, всё оттудова, – окинула взглядом диван – на нём парад нарядов. Предстояло выбрать прикид для похода в кино: джинсы (подарил брат) и красная водолазка (от мамы осталась) или джинсы (брат подарил) и белая рубашка (от формы пионерской). Водолазка в печёнке сидит, на рубашке – шеврон нашит, и пуговицы дурацкие, золотом горят, как поётся. Тоже, знаете ли, не «Бурда», а делать что? Похолодало, а гардеробчик не подготовлен, не-а.

– И вроде жив и здоров, и вроде жить-не тужить11, – я в который раз открыла шкаф. Папин свитер взять, что ли? Хоть плачь! Ну, не пропускать же из-за этого фильм. Тем более премьеру. «Интердевочка», вечерний сеанс. Ребята, бывшие одноклассники кажется Ирки Яковлевой, очередь отстояли – будь здоров, не кашляй. За колбасой так не занимали.⠀Решено! Пойду в водолазке. Не буду курточку снимать, не ужарюсь. Я протянула руку за одеждой, и…

– Куда собираешься? – на пороге отец. Я и не слышала, как он зашёл в квартиру.

– В кино. А ты чего вернулся так рано? Поссорился?

– Да ну её, – он прошёл на кухню, сел на свой любимый маленьки стульчик с олимпийским мишкой на спинке. Сгорбился. Закурил, устало наблюдая за кольцами дыма, – опять в контрах. Ругаться, как с горы катиться.

Сердце болезненно сжалось, папа напомнил зимнего воробья – нахохлившегося, сердитого. Седые волосы на висках, как птичьи крылышки от ветра, взлохматились. Обиженный мальчонка. В этот раз, поняла, не просто бытовая ссора.

– Вы расстались? – (в который раз, папа, в который раз!).

– Может, со мной в кино? – вместо ответа спросил папа и посмотрел поверх очков. – Давно мы вместе никуда не ходили.

Ой!

Я уже хотела сказать, что не смогу, ребята ждут, и подруги, и я так давно весело никуда не собиралась, всё грустила… но потом представила папу одного. На нашей блёклой кухне, два на три. Сигареты. Чайник. Ночь за окном, пустая квартира. Одиночество. Именно в те минуты, когда хочется, чтобы рядом был кто-то.

– Щас, па, подожди, – неопределенно ответила я, и прошмыгнула в комнату. Посмотрела на диван. Ах, как мне хотелось пойти с друзьями! На разрыв. А тут… Вот, глупая – не могла решить в чём идти – тут задача поважнее.

– Алло, привет. Я не пойду в кино. То есть пойду, но не с вами. С папой. Да, на «Интердевочку». Да, нормально он будет. Нет, не смущает. Конечно, хочу! Ты же сама знаешь, Алина. Но не могу. Не могу его оставить сейчас, не могу! – я в отчаянии бросила трубку на рычажки. Они жалобно тренькнули.

– Пааап! – я прижалась к его плечу, – собирайся, пойдём. Но только, чур, на этот фильм! Надо ж будет завтра в классе отчитаться, а то расхвасталась, что буду смотреть.⠀

Я выскочила из кухни. Допустим, можно было бы пойти с отцом, потом он вернётся домой после сеанса, а я останусь на последний, с ребятами, но уже знала, что – нет. Не покину. Сейчас нужнее здесь, даже если мне до смерти хочется быть там.

Отец закрывал двери, когда я шепнула ему тихонечко:

– Люблю тебя, па.

– И я тебя, доча, – он чмокнул меня в макушку, – обгонишь скоро, папку-то!

«Любовь – это делать выбор. Каждый раз, – подумала, спускаясь вслед за ним, – каждый раз…».