– Вы будете смеяться, дорогой Д’Амарьяк, но именно так оно и есть. Родовое проклятие, видите ли, – сказал он доверительным тоном.

Вот пусть теперь и думает, правду Людвиг сказал или соврал, чтобы запутать коллегу.

– Чрезвычайно интересно, – вздохнул Д’Амарьяк, которому уже было плевать и на тайны, и на проклятия, и на все на свете. Удержать бы контур.

– Если что-то пойдет не так, зовите. Я в лечебницу святой Дануты.

Людвиг кивком попрощался с Д’Амарьяком и рухнул на руки подскочившему Мюллеру уже у себя в номере. 

– Коньяк, мясо и грелку.

– Грелка ждет в соседнем номере. Барон де Флер прислал с запиской и пожеланиями быстрейшего выздоровления. – Адъютант  подал герцогу бокал с коньяком и уже взялся за фониль, звонить в ресторан. – Велите пригласить?

– Блондинка? – Людвиг плюхнулся в кресло и вытянул ноги. Раненое плечо горело огнем, резерв был пуст до звона, а в голове словно бешеные жеребцы дрались.

– Весьма похожа на ее светлость. Фигурой, цветом волос и глаз, – Мюллер позволил себе намек на улыбку. – Но в отличие от вашей супруги, на ее лице нет интеллекта.

– К Барготу ее! Я не намерен больше изменять супруге, – сказал Людвиг и наконец-то прикрыл глаза.

Его разбудил звонок фониля, резкий и противный. Как и положено звонку, возвещающему о неприятностях.

– Барон де Флер, ваша светлость, – отрапортовал Мюллер, передавая ему трубку.

– Вы срочно нужны здесь, Бастельеро. Дядюшка чудит, и чем дальше, тем чудесатее.

Барготовы подштанники, чувствовал же, что эксперименты покойного маразматика еще аукнутся!

– У меня есть время хотя бы пообедать?

– Полчаса мы еще продержимся, но не более… merde… простите, это не вам…

На заднем фоне слышались гневные вопли, что-то грохотало и разбивалось, кто-то оправдывался… в общем, веселье было в разгаре. И даже через фониль Людвиг чувствовал возмущения магического и энтропийного полей разом.

– Скоро буду, – бросил он в трубку и отключился.

Мюллер смотрел на него с нескрываемым сочувствием. Еще бы! Поспать удалось пару часов, не больше.

– Обед сейчас подадут. Герр Людвиг, может быть ванну?

– Некогда. – Людвиг поморщился, стягивая несвежую сорочку, в которой уснул. – Душ, белье… кстати, Рихард звонил?

– Никак нет.

– Баргот его дери, – проворчал Людвиг, продолжая воевать с подштанниками.

Левая рука, как назло, опять плохо слушалась. Перетрудил ночью, нельзя было давать полную нагрузку, тем более энторопийное поле. А куда было деваться?

Мюллер, не выдержав печального зрелища, принялся ему помогать. Молча. Вот бы некоторым тоже научиться молча делать свое дело…

Хотя нет. Фрау Бастельеро – и молча? Тогда Людвиг решит, что ее подменили.

Он невольно улыбнулся, припомнив яростные взгляды и острый язычок своей супруги. Хороша! А как целуется!..

– Мюллер, соедини меня с Рихардом, – велел он, едва выпутавшись из подштанников.

Невозмутимый адъютант накинул ему на плечи халат и взялся за фониль. Через секунду Рихард ответил – он всегда точно знал, когда и где понадобится. Бесценный слуга.

– Рихард, доставили следилку для Рины?

– Да, герр Людвиг.

– Она ее надела?

– Да, герр Людвиг.

– Возмущалась?

– Нет.

Странно, Людвиг ожидал более бурной реакции.

– И где сейчас браслет? Что показывает маячок?

– Лежит на полу возле окна.

– Ты хочешь сказать, – Людвиг вновь напомнил себе, что пора провести профилактику, Рихард начал тупить, – что моя супруга лежит на полу возле окна?

– Нет, герр Людвиг. На полу лежит Собака.

– Э... – многозначительно произнес Людвиг, начиная звереть.

– Вы спросили, надела ли ее светлость Рина следилку, но не спросили на кого, – педантично уточнил дворецкий. – Ее светлость надела следилку на кошку, а сама покинула виллу.