…Кому-то из числа высокопоставленных большевиков из политического руководства, а также красных генералов было выгодно пустить нас в глубину России. Гудериан, усмехнувшись, смял последнюю ленту с телетайпа (сидел в штабном автобусе), приказал переходить к обороне. Кому-то из этих партийно-советских бонз не терпелось вывести местное население (в западных областях) навстречу панцирным, моторизованным и механизированным колоннам вермахта. С цветами, иконами хлебом с солью… Это зачастую происходило в приграничных округах. Кто-то в окружении свирепого азиата Сталина не поделил с ним власть. Шестая часть суши оказалась тесна для большевистского руководства.

Скорее всего, этот таинственный Герр Некто имеет тесный контакт с германским политическим и военным руководством. Он убедил вождя народов, что фюрер не думает напасть на Советскую Россию. Заключать закулисные сделки с Туманным Альбионом и США он тоже не думает. Слабой Германии не под силу сокрушить мощь РККА. Но… Не был учтен фактор: внезапность нападения. Сталин смеялся, когда получал сообщения о намерениях фюрера воевать с ним. Особенно, когда такие «стратегические планы» фигурировали в застольных разговорах. Фюрер заверил его, что все усилия Германии будут направлены на покорение Британских островов. По словам полковника Abwehr Гелена (руководитель отдела «Майбах-2», специализировавшегося по армиям востока) фюрер отписал «отцу народов»: «…Вы слишком много придаете значения потокам лжи, что изливают на наши головы наши враги. Они стремятся нас поссорить накануне великой битвы. Близится конец эпохи мировой лжи. Великие ледники иудейской плутократии готовы растаять от космического огня Вселенского Сверхчеловека. Первые Сверхчеловеки, потомки Расы Великих Ариев, уже ступили на эту землю в человеческом обличии. Нас с вами, дорогой друг, я не причисляю к ним. Мы лишь проводники Воли Демиурга».

Вечером того же дня отдел «1s» при штабе 2-ой панцерной армии доложил Гудериану о том, что к русским подошло подкрепление. В числе прочих «сюрпризов» противник (он же, бывший союзник) располагал двенадцатью панцерами КВ, двенадцатью Т-34 и батареей «РС». Последняя не заставила себя ждать: шарахнула реактивными снарядами с зажигательной начинкой по изготовившимся к атаке гудериановским панцерам… Это был окончательный крах. Теперь Тулу нам не взять, с облегчением подумал «теоретик танковых сражений». (При этом он осторожно подул на термос с горячим бразильским кофе, чтобы не ожечься вторично.) Оперативные сводки с других участков Московского направления также были неутешительно-приятны. Гепнер действительно увяз под Волоколамском. (Согласно официальной версии, под разъездом Дубосеково его передовой панцерной группе противостояли всего «двадцать восемь героев-панфиловцев». Об этом так и писалось в центральном органе NSDAP «Volkisher Beobachter». Равно как и о других «подвигах большевистских фанатиков», по указанию самого доктора Геббельса.) «Тайфун» постепенно затихал. Русские местами переходили в стремительные контратаки. Теряли (сознательно или по незнанию) огромные массы людей. Позиций они больше не сдавали.

Гудериан вспомнил о своем посещении кафедрального собора в Смоленске. Сняв широкополую фуражку, положив ее на руку, он обратился (с легким поклоном) к русскому старику с седой бородой. Тот с удивлением взирал на подтянутого, в возрасте, германского генерала в сизо-голубой шинели с красными отворотами. Окруженного многочисленной свитой офицеров в кожаных плащах. С какой стати ему, этому напыщенному германцу, нужно посмотреть на православные иконы и поставить свечу перед алтарем? Вздор… Гудериан тогда запретил использовать собор под склад для военных материалов. Опечатал помещения, поставил охрану. Он успел произнести благодарственную молитву перед иконой Георгия Победоносца. Очищая свою совесть, Гудериан велел взять под охрану все захваченные склады с продовольствием. Жители оккупированных городов в Смоленской и Московской области с удивлением читали обращения, где говорилось о раздачи продуктов. Так оно и было… В одном из подмосковных городов судьба свела «теоретика танковых сражений» с бывшим полковником царской армии. Они разговорились. Испили чаю с мятой. Вспомнили досадное поражение обоих держав в первой мировой войне. «Если бы вы пришли к нам лет двадцать назад, герр генерал, – произнес старик, – мы бы встретили вас как освободителей. Но время ушло. Мы не стали рабами большевизма. О, нет! Мы прониклись духом времени. Теперь мы защищаем свое Великое Отечество». «Я преклоняюсь перед вами и вашей державой, мой господин, – с уважением молвил Гудериан, приподнимаясь. – Своим мужеством вы делаете честь своей вековой истории. Смею думать, что Россию и Германию ждет великое будущее. История подобна морской волне. Сначала наружу выходит пена. Когда она исчезает, странствующий по брегу жизни находит на песке нужные ему камни. Человек есть собиратель камней в этой жизни». Русским стариком оказался полковник Курочкин…