В начале следующего 1339 года Эдуард Вудстокский покинул опостылевший ему Лондонский Тауэр и проживал главным образом в Вестминстере или Виндзоре. Иногда он позволял себе кратковременный отдых в манорах Беркемстед или Кеннингтон – оба поместья достались ему в качестве дополнения к герцогству Корнуоллскому. Однако надолго расслабляться ему не позволяла напряженная ситуация в Ла-Манше. Весной французы предприняли новую серию набегов на побережье Англии, открывшуюся 24 марта вторжением в Харидж. Хранитель со своим советом еще раз продумал тактику оборонительных действий. Охрана кентского побережья была поручена констеблю Дуврского замка графу Хантингдонскому, сассексского – графу Саррейскому, хемпширского – графу Эранделскому. Ветеран шотландских войн Джон де Вер, граф Оксфордский, отвечал за защиту Лондона и побережья Эссекса. Сам восьмилетний Эдуард Вудстокский номинально командовал резервной армией.

Принятые шаги принесли свои плоды. Нападения на Саутхемптон и некоторые другие порты южного побережья были отбиты. Врагам не дали закрепиться на острове Уайт. Правда, город Плимут 20 мая был все-таки сожжен: пожилой Хью Кортней, граф Девонский, которому исполнилось уже 62 года, немного замешкался. Однако, в конце концов, опытный вояка смог отогнать захватчиков, потерявших в бою 500 человек убитыми. Так же успешно были предотвращены попытки французов высадиться в Дувре и Фолкстоне, хотя неприятелю удалось при этом сжечь Хестингс.

Как и ранее, отражение рейдов было лишь одной из двух задач, которые приходилось решать Эдуарду Вудстокскому и его совету. Еще более важной проблемой оставался поиск денежных средств. По сравнению с 1338 годом, когда королю и королеве приходилось лично писать сыну о крайней финансовой нужде, положение лишь усугубилось. Союзники Эдуарда III – император Людвиг Баварский, герцог Брабантский, герцог Гельдернский, маркграф Юлихский, граф Геннегауский и целая толпа владетельных государей помельче – требовали платы за поддержку. Огромные суммы, переходившие в руки жадных немецких князей, истощили английскую казну. Не смогло поправить дела даже вмешательство казначейства в святая святых – торговлю шерстью. Ценное сырье покупалось на внутреннем рынке по искусственно заниженным ценам и отправлялось во Фландрию, где им рассчитывались по гигантским долгам короля.

Основными кредиторами Эдуарда III выступали крупные итальянские банковские компании Барди и Перуцци, только в 1338 году ссудившие ему более 70 тысяч фунтов. Поэтому представители этих банков были окружены особой заботой со стороны герцога Корнуоллского, который распорядился задабривать их всеми возможными способами. В частности, именно они оказались на первых местах в списке тех, кому дарились зимние одежды из личного гардероба Эдуарда Вудстокского.

Король Эдуард III опасался, что промедление с началом военных действий приведет к тому, что его ненадежные союзники просто-напросто разбегутся, несмотря на выплаченные им деньги. Помимо этого, его сильно беспокоили успехи французов в Аквитании. Поэтому он решил начать кампанию в сентябре 1339 года и двинул свою армию вглубь Франции. Король Филипп VI выступил ему навстречу. Дальнейший ход военных действий Эдуард III очень подробно, хотя и весьма тенденциозно, изложил в пространном письме своему наследнику:

«Нашему дорогому сыну, их высокопреосвященствам Джону, милостью Божией архиепископу Кентерберийскому, и Ричарду, епископу Лондонскому, Уильяму де Ла Зушу, нашему казначею, и прочим из нашего совета в Англии – привет. О причинах нашей столь долгой задержки в Брабанте мы уже сообщали вам прежде, они хорошо известны каждому из вас. Скудная помощь из нашего королевства приходила с запозданием, и сия задержка была нам весьма тяжела – потому и люди наши пребывали в нужде, и союзники наши были неспешны в делах.