Вместе с Егором мы собрали посуду и поставили в посудомоечную машину. А потом наши пальцы сплелись, и мы отправились в спальню.

Я сидела, откинувшись на мохнатую грудь Егора, и смотрела на мотоцикл. Мигали лампочки гирлянды, светили фонари за окном. Лохматая чёрная лапа проехалась по белоснежному гипюровому лифчику, задев стоящие напряжённые соски на груди. Когти трогали впалый животик, оставив маленькую царапину.

– Б*я, – рыкнул оборотень за спиной, и, уложив меня на мягкое одеяло, уткнулся мне в живот своей бородой. Его шершавый язык стал зализывать царапину.

– Ерунда, – тихо шептала я, распуская волосы. – Мне нравится.

Я потрогала вытянутые уши оборотня.

– У тебя были девушки?

– Одна, – он поднял на меня чёрные, мрачные глаза, и они отражали лампочки гирлянды, становясь то красными, то синими, то зелёными. – Нехорошо получилось. Я только присунул, а мой волк не почуяв пары, девку исцарапал.

– Не понравилась? – ошарашенно выдохнула я.

– Он у меня жестоко-правильный, – усмехнулся лохматый оборотень и блеснули во рту клыки. – Только тебя хочет. Но тогда я не знал, что ты существуешь.

Он стал целовать мой пупок, опускаясь ниже. Должен был спросить меня о моём сексуальном опыте, но не стал. Спасибо ему за это.

– Я хочу видеть твоё лицо, – сказала я и стянула с себя трусики.

Егор расстегнул ремень на джинсах, стащил их. Припал к моим губам своей широкой пастью.

Мы целовались. Сладко, долго. Я обхватила его ногами, почувствовав пятками пушистый, мягкий хвост. Не закрывала глаза, дышала носом. Я должна была видеть, кому отдаюсь. Чувствовать его запах. А запах хвои становился горьким, щекотал ноздри и, как ароматерапия, расслаблял.

И Егор дышал тяжело, прерывисто. Я нащупала его член и сама направила между складочек. Простонала от удовольствия, когда он медленно стал входить в меня. Лоно стало сочиться, принимая в себя любимого мужчину.

Большой орган раздвигал стеночки внутри, проникал всё глубже. И я стала тяжело дышать и с каждым ударом прикрикивать. Было больно, но в то же время так приятно, что я извивалась, податливо подавалась навстречу узким бёдрам партнёра.

Егор закрывал глаза и рычал, пыхтел и стонал, проникая в меня. А я смотрела на него и получала ещё больше удовольствия от его эмоций на лице. Трясся чёрный мохнатый гребень, что бежал от прямого носа по лбу и дыбом вставал на голове с короткими волосиками.

Мы вспотели, движения становились всё жёстче, секс подходил к концу. Я уже не могла дышать, обвила любимого руками и смотрела, боясь закрыть глаза и оказаться один на один со своим кошмаром. Потому что там, в моём сознании злым чёрным пятном был только один партнёр, и он мог испортить мне кайф, и всё наше с парнем совместное будущее.

– Сможешь? – прошептал Егор мне в ухо.

– Войди глубже и не двигайся, – приказала я, и он до боли вбился, как можно глубже в моё влагалище, замер. Я сама потёрлась об него и кончила.

Ничто не накатывало, оргазм мгновенно накрыл, и я закричала от удовольствия, впившись в мохнатый гребень на спине оборотня. Бьющимися толчками дёргалась под любовником, а потом обмякла, поймав восхищённый взгляд Егора, можно считать почти девственника.

– И? – шипел он. – Я теперь могу?

– Да, – кивнула и тихо рассмеялась.

Он продолжил вбиваться в меня с силой, доставляя ещё больше удовольствия. Я заныла, а он закричал. Как лилось его семя, я чувствовала внутри, его пульсацию, его трепет.

Егор остался во мне, укрыв своим телом, пытался продышаться.

Мне никогда в жизни не было так хорошо. Ни с кем. Как захочет Егор, так и будет. Если нужно переехать к нему, я согласна. Он же не пошутил?!