Отпрыгнувших минут-насекомых и секунд-блошек!
Расслабься! Бесконечная галактика тоже переживает катаклизм –
Не думай о бесконечном квадриллионе своих биоклеток,
Вспоминай, что сказал о бесконечности Байрон:
«Посреди бесконечности…
Почему я должен переживать по поводу атома?»
Вдохновение
Он был всего лишь частью природы…
Артур Лисмер[36]
Синий, зеленый, золотой, багряный и другой —
Такой живой, изгибающийся, шероховатый ствол.
Качающееся серебро бьющихся волн —
Да, это его – Тома Томсона[37] – холст
В дубовой раме –
Метр на метр,
Масло.
Музей МакМайкл «Группы семи».
Революционные, новые, одухотворённые мазки смелой кисти –
Начало XX века.
Молодые канадские северно-свежие художники –
Группа молодых реалистичных
Глубоких вдохов вольного воздуха –
Авангард северной природы
Гигантского раздольного канадского пространства!
Волнующиеся деревья – стены ввысь летящего светящегося леса,
И на холсте Томпсона зеркально-вибрирующая
Ярко-цветная масса стекла волн.
Влюблён в природу – и охоту – художник Том Томсон –
Он в каное с детства!
И Том Томсон исчез со своим каное в 1917 году.
Но он стал предшественником этого новаторского нового
Национального искусства –
Началом чистого и честного взгляда на природу,
Призывом к бою за самостоятельность живописи,
«Группы семи» из молодой Канады!
Джони
Что я могу сказать?
Всё по-разному.
Джони Митчелл[38]
o! путешествия, путешествия, путешествия!
поющая симфония неутихающего эхо!
o песни Джони! ее музыка и ее тексты!
o нечеловечески преследующие звуки
нежного, юного, женского голоса –
прозрачные, как волна озера мелодии,
повисшие в воздухе под облаками,
проникающие в бесконечную природу
пейзажа северного бездорожья,
с солнцем и мостами Саскатуна[39],
началом городских каменных джунглей
этих североамериканских городов,
с походом в мир – уже античных, тех 60-х –
в бессмертный мир, где рок-н-ролл,
Джони радостный цветок, но не её Вудсток[40] –
знамя самой весёлой юной молодёжи, –
но белокурой Джони уже кланяется слава,
она приглашена на теле-шоу продолжать
её лихой конёк – фолк-рок “For Roses”!
путешествует из прошлого в настоящее,
от мужчины к женщине – от женщины к мужчине,
от природы к человеку, своим контральто,
нежно рисующим сладкую любовь странствий,
сквозь ничто, которое длится так долго!
этот сияющий поющий колокольчик,
дрожащей многозвучной ноты летящий звук,
поток серебряного многоголосья небосвода:
опера-джаз-кантри-гимн-молитва —
все в корзине покрытых белым инеем цветов!
o! путешествия, путешествия, путешествия!
песни, звучащие, как канадские симфонии!
Джеки[41]
Разве жизнь не череда изображений,
меняющихся, повторяя себя?
Энди Уорхол[42]
Почему я осмелился писать о Джеки?
Возможно, в связи
С появлением Моны Лизы в Москве, –
О! Огромная сенсация!
Почти Октябрьская революция!
Вооруженные солдаты с красными звездами на шлемах
Окружили Ренессансную Первую Леди!
Она за пуленепробиваемым стеклом!
Красный бархат – обрамление, как Ленина в его мавзолее!
Жёлтый свет, как у молящихся в соборе!
Два миллиона советских граждан –
В очереди, чтобы увидеть это диво!
Возможно, это не резон писать о Джеки!
Десятилетие перед поездкой Джоконды в СССР –
Трёхдневный
Визит
Джеки
в Париж.
«Я человек, который ездил с Джеки в Париж», –
Это известная шутка ее мужа!
Но, конечно, у Джона была серьезная беседа
С президентом Франции де Голлем – обсуждение ракет СССР!
А любовь Джеки к парижскому искусству в связи с ее
Сорбонной
Завершается её визитом в Лувр, чтобы увидеть
Джоконду, – вместе с её хозяевами!
Никаких нарядов от Givenchy[43],
Никаких рубашек ему – Джону – от Louis Vuitton[44],
И у Джеки нет времени для ее имиджмейкера –