А именно спокойствия и в этом ХХI веке ведь до сих пор и нет, когда мы и ближний, и даже дальний Космос уже как бы обжили и завоевали, не говоря уж, что человека в ХХ веке на Луну высадили. Показав свою силу и мощь, и как бы приблизившись самим к нашему Богу, к Господу Богу и к Иисусу Христу, как снизошедшего сюда на землю к нам с той Иванова А.А. непередаваемой картины с его и только его 1857 года, когда он её с радостью продал Третьякову, и мы все сегодня смогли видеть этот его неповторимый на века шедевр.

И, это всё творится в ХХI-ом таком просвещенном веке, и в такие прекрасные времена, когда мы, когда наша страна, да и вся антигитлеровская коалиция ранее с такой напругой в 1941-1945 году, превневозмогая боль утрат, справились с той коричневой чумой всеевропейского фашизма и с коричневой его расползающейся по планете чумой! Да нет же – мирового фашизма! И, что же? Он, эта коричневая чума, как его Президента Украины Петр Порошенко шоколад сегодня в чьих-то помутненных умах вновь идет в дом к нам, идет и ползет на нашу землю, буквально падая в виде их фосфорных бомб на наши убеленные сединами головы? Падая сегодня, буквально на ту землю и такую черную землицу, которую мой родной дед Якименко Иван Андреевич поливал еще в феврале в 1918 году своею красной кровушкой, а отец моих братьев Левенчук Алексей Андреевич, стрелок 799 стрелкового полка, вот так же, но уже 2 апреля 1944 года под Одессою на станции Вознесенск-3, будучи раненным, будучи верным Присяге, данной социалистической Родине, выполнив свой воинский долг от ран, скончался в эвакогоспитале (как вписано в его похоронке: головного полевого эвакуацентра пункт №99).

И вот смотря на картину Иванова А.А. теперь-то душою своею я понимаю, что им – тем заокеанским масонам, которые дергают и из самого Вашингтона, и естественно из их богатого Лондона те тонкие, многим невидимые веревочки управления и принятия решений аж здесь на холмах дивного Днепра в Киеве, и подергивают еще те тонкие ниточки, скрытые от нас и невидимые, и даже неведомые нам ниточки, естественно со временем, уверен в этом от напруги нашей они все, и порвутся они, и им всем воздастся по тем заслугам всех их!

Но помыслив так, сразу же только беззвучно и спрашиваю Я себя:

– Когда же это случится?!

– И, как долго ждать мне, да и, кому же еще?!

– Не, Юлии ли Михайловне Тимошенко?

– Не, Виктору ли Януковичу, который как тот перебежчик и настоящий предатель, убежал от своего народа, а на Конституции Украинской не так давно клялся голову за него народ свой свою сложить. А он им, по сути, и является, согласившись быть Президентом, а еще и Гарантом Всех и Вся легко, покинул родные украинские берега Днепра и все исторические края и веси, и как та напуганная крыса прячется где-то не то в Ростове древнем, еще и в том Великом, воспетом древними предками моими гуслярами, не то в теплой Турции, как полоненник какой-то, а может он одновременно в таком же древнем граде Константинополе спрятался, как и сам наш Киев.

– Так патриот ли он народа своего? – спрашивая я огорченный.

– Так предан ли он матери своей и Родине своей? И, защитник ли он её пусть и праха на том киевском неухоженном им же кладбище?– вновь вопрошаю я.

– Не их OСBE ли и кому?

– И, не их Баррозу ли?

– Или тому далекому от нас и всего нашего бытия американскому Бараку Обаме, или может тому, как бы это повежливее сказать: афроамериканцу обозленному на все человечество за судьбу своих предков, которых сами же белые американцы в рабстве держали до самых, до 60-х годов прошлого столетия, там же в их свободной и такой пресвободной Америке, а то и до сегодня еще держат, если не в фактических кандалах, то уж наверняка в тисках их невероятно зеленого, как наша донецкая пожухлая трава от напалма их зеленоватеньких долларов США, а то и еще каких-то теперь уж никому непонятных дерривативах? И, пусть они сегодня и сейчас лица свои подлые и, тела из теста того, что и моё тело, скрывают под маской современного могущественного мирового масонства в таком цивильном черном костюме, может даже быть и наверняка, от самого умелого и знаменитого модельера, и по крови может быть француза Кардена или даже, пусть в том их белом 60-х годов прошлого столетия балахоне, того всем понятного и узнаваемого современного ку-клукс-клана. А прошло-то всего сорок с небольшим лет от шестидесятых, когда был таким активным сам их американский Ку-клукс-клан, как и в 60-х годах ХХ века в США или даже в далекой от нас и нашей памяти той их церковной, такой кровожадной европейской инквизиции средневековья, прячущейся где-то в глубоких подвалах за толстыми и древними крепостными стенами, древних, многими поколениями в слезах наших намоленных и, выплаканных в горе нашем неутешном монастырей. Тешась на том неутешном нашем горе и на огорчении нашем от полной сегодняшней несправедливости, от наглого поругания ими всеми и вся, именно сегодня всего того, во что мы свято с самого рождения своего и верим, и еще как мы надеемся.