И, ведь не важно тогда, и не существенно для нас всех писатель ли я, разудалый танцор ли я каким и был Ваямретыл Алексей Александрович, тезка мой, настоящий ведь в душе камчатский самурай, или еще и талантливый скульптор ли я как Виктория Пироженко из Паланы, а может даже этот художник самоучка, как хаилинско-тополёвский из недалекого Ветвейваяма нымылан Килпалин Кирилл Васильевич с тем его особым олюторско-корякским здешним ощущением и только его личным видением всего окружающего, прежде всего, камчатского мира его, и только с его видением этой камчатской, его хаилинской, всей нашей с ним олюторской и той далёкой от всей земной цивилизации только его личной, его тополёвской одинокой, как у того христианина отшельника его действительности, а может быть он отменный плотник ли я, или даже краснодеревщик ли я, а вероятно изобретательный ли машиностроитель я, удачливый ли апукинский или пахачинский рыбак я, или тот невероятно смелый самый один и единственный, как Гагарин Юрий, избранный Сергеем Королёвым и понятно самим Господом Богом из всех избранных наш земной первый космонавт, который такой смелый и такой отважный и, которых на Земле нашей, буквально единицы и на пальцах моей руки можно их всех сосчитать на землице нашей, который, на том плазменном огне, на том быстром огне, который нас и породил в том первичном далёком отсюда Всемирном Взрыве легко и без страха летит далеко туда в ближайший Космос, чтобы познать его и узнать о нём буквально всё и затем, уж рассказать и показать нам свой, и его взгляд на него Господа нашего и даже на Всесильного творца нашего на Иисуса Христа.

И оказывается, что он этот ближний Космос не такой уж и абсолютно черный, и не такой уж и поистине безжизненный, а еще и вероятно, в чем каждый день упорно сомневаюсь, содержит ту особую черную материю по расчетам около 23% или настоящую космическую темную энергию также по расчетам примерно 73%, которой другие достоверно доказывают и убеждают нас, что её-то и нет на самом деле, так как в сложную их, мне не понятную математическую формулу не внесли константу всей мировой естественной тяжести (а кто её эту Всемирную тяжесть и измерит да на каких еще весах её он взвесит?). Да просто, как-то забыли и ту временную константу – Всемирного Времени не внесли они туда в ту формулу невероятно сложную и не очень понятную не только мне, но и самим ученым, стремящимся всё и вся своими математическими формулами теперь и сегодня, чтобы еще и описать и показать нам тот божественный замысел изначально как бы такой еще простой. А разве жизнь нашу в ту их пусть и сложную, и не всем понятную математическую формулу можно вложить или можно вместить все те наши трепетные мысли, разновременные страдания и каждодневные переживания, а еще внезапные ночные озарения и откуда-то из самой подкорки нашей идущие открытия, а также наши и все мои приобретения, которые именно теперь так меня вдохновляют, которые искренне меня приободряют и даже заставляют меня именно теперь жить, и еще так настойчиво творить?

Или может быть с самого детства я, по рождению своему на землице той савинской, тот неистовый земной трудоголик, или тот же может быть и еще заядлый, как и все мы сексоголик я, как и все мы на Земле здесь. Ведь всё это, для всех других абсолютно едино, как и то абсолютно черное окружающее нас поле, и та абсолютно черная (темная) энергия и сама темная (а может быть и черная, как и этот «Черный квадрат» Казимира Малевича) та особая черная (для многих из нас темная) материя, из чего я сам и состою, и всё это вся наша та сложная и такая многогранная жизнь и, это её только разные грани, и те её разнообразнейшие земные проявления. И ведаю ведь, что без одного, того первичного и первого, чего не отрицаю нисколько и, еще труда моего напряженного не могло бы быть того другого – всей мысли моей, а без другого может быть не было бы и того первого или даже того, вероятно третьего, внука моего любимого Степана и старшего внука не менее любимого Даниилы то же, которые самим своим рождением и подтверждают всю мою философскую правоту и, как-то её по-особому так-то по-родному ласково вновь и вновь как бы философски отрицают. И уж, это для кого-то рядовое и обычное то умственно-философское понятие и определение –отрицание-отрицания, а оно это моё ощущение так еще меня радует, и так еще воодушевляет на труд и на каждодневное созидание за этим столом и в этом кабинете, здесь на теперь на моей родной на Камчатке.