Андрей ответил ещё на пару дежурных фраз и пошёл в палату к Сергею Николаевичу. Старик сидел на кровати и смотрел в окно.

– Тук-тук!? – произнёс Андрей.

– О, какие люди в стольном граде! – ответил старик, развернувшись к вошедшему.

– Вы себя хорошо чувствуете? – поинтересовался Андрей. За последних три дня, что они не виделись, старик сдал. Плечи опустились ещё ниже, спина сгорбилась, глаза впали.

– Я это называю – «отголоски молодости». Всплывают старые болячки, – вздохнув, произнёс старик. – Как ты съездил?

– Не хотите прогуляться? – вопросом на вопрос ответил Андрея.

– Ты решил посмеяться?

– Если вы не знали, у нас есть чудесные коляски, – улыбнулся молодой человек.

– Эх, если бы мне не осточертели эти стены, я бы никогда не сел бы в инвалидку.

– Сергей Николаевич, это прогулочное кресло, оно не инвалидное.

– Уговорил, языкастый, тащи своё кресло. Уж больно на улицу хочется.

Андрей аккуратно вывез пожилого человека из бокового выхода и повёз его в сквер перед центральным входом. Сквер был предназначен для небольших прогулок. Высаженный ещё в конце девятнадцатого века кустарник вдоль кованного забора, защищал прогуливающих от городской суеты и шума проспекта. В центре сквера стоял памятник Пушкину, с разбитым под ним цветником.

– Съездил я хорошо, если это можно так назвать, – рассказывал Андрей, толкая перед собой коляску, с восседающим в ней стариком. – Он молодцом, кстати, местами даже очень.

– Он помнит тот день? Смог вспомнить?

– Ещё как помнит? Рассказал всё в подробностях, – Андрей пересказал свою встречу с Павлом Викторовичем, утаив только тот момент, когда он очутился по ту стороны картины. – Он рассказал ещё кое о чём, чем он с вами не делился. Он сказал, что у него в пиджаке была бутылка водки и что когда на него напало, то прозрачное чудовище, то она разбилась. И только это, по его мнению, спасло вас.

– Нас спасла водка? – хмыкнул старик. – Она что была заговорённая?

– Без понятия, но его словам нельзя не верить. У меня вопрос к вам. Вы помните, был ли на картине какая-нибудь подпись, знак может какой?

– Нет, – после раздумий ответил старик. – Я был выпивший, возбуждён и напуган. Знаков точно никаких не помню.

– Это я так, на всякий случай спросил, мало ли, вдруг помните. Мой брат покопался в интернете, нашёл информацию о некой картине, которая оказалась в коллекции одного очень влиятельного человека начала двадцатого века. И нам бы помогло хоть что-то, чтобы понять о картине больше.

– А зачем? Что вы хотите узнать о ней? Вам мало того, что произошло со мной, с твоей девушкой?

– Хороший вопрос, – смутился Андрей. – В последнее время много чего навалилось, смешалось. И это сейчас хоть какая-то цель, пока нет другой. Мной, да и вами, было потрачено много сил и время, чтобы приблизить разгадку исчезновения, и я пока не собираюсь оставлять это дело.

– Резонно, – старик опять хмыкнул. – Я тут подумал, ты мне можешь принести фляжку коньяка?

– Вам же нельзя!

– Ты глупый или притворяешься? Это для защиты, пока не придумали лучшее.

– Почему вы думаете, что вас надо защищать?

– Предчувствие у меня плохое, – старик потёр грудь.

– Будет вам. Смотрите, какая погода хорошая, солнце, весна. Самое то, чтобы наслаждаться жизнью.

– Наша сладкая жизнь горечью отдаёт, – проговорил старик. – Вези меня в палату, дружок. Ноги замёрзли.

– Я завтра принесу, – пообещал Андрей. Похлопав старика по плечу.

– Нет, дружище, принеси мне сегодня, – с нажимом произнёс старик.

– Хорошо, – Андрей похлопал старика по плечу.

Глава.

      Как только она вышла на улицу, её сразу пронзил холод. Полностью надев пиджак, девушка обняла себя руками и пошла по пустынной улице. Тяжелое небо нависало сверху. Угрюмые дома окружали и сдавливали с боков. Девушка шла и шла, гул её шагов разлетался по подмосткам. Волна отчаяния накрыла её с головой.