Молодая властительница также стояла напротив карты, слегка наклонив набок голову. Словно оценивая, какие ещё земли присоединить к своей величественной империи.

– О, моя мудрая правительница, не сочтите за грубость, но насколько труслив король, настолько же храбра его королева. Я не думаю, что она позволит просто так передать в Ваши надежные руки бразды правления. – раздался голос молодого советника. Молодой мужчина, который только недавно считался ещё юношей, просто чудом попавший в Великий Совет, осмелился выразить своё мнение без спроса и разрешения своей правительницы.

– Вы так считаете, граф Михаил? – голос Миражанны также звучал ровно, но лишь некоторые могли разглядеть в нём нотки раздражительности.

– Да, о Великая из Великих. Каким бы ни было само государство Ирис, его население безумно любит и уважает свою королеву. По слухам, королева Лилиан лишь одним шёпотом может заглушить гул всей своей столицы. Также по миру ходит множество баллад о её красоте и преданности своему королю и народу. Говорят, что сам Бог Красоты благословил день её появления на свет.

– Неужели? – императрица медленно развернулась и посмотрела прямо в глаза молодому графу Михаилу. Прежде и руки, согнутые в локтях, нервно перебирающие перчатки, опустились ровно по швам, она приподняла голову выше, словно пытаясь испепелить взглядом всё живое.

– Я не принимаю слухи за правду, Ваше Сиятельство, все прекрасно знают, что не найти благороднее и прекраснее иной правительницы той, что возглавляет империю Солярис.

– Раз Лилиан не моей конкуренции, и ее супруг не в силах справиться с собственным государством, то королевство Ирис отлично примкнёт к моей империи. – Миражанна снова взялась за старое, и в её руках заметались перчатки.

Всем своим видом она показывала, нет, кричала о своих избранности и величии. Но не всегда были самые изящные платья, диадемы, короны тонкой ювелирной работы из самых драгоценных металлов невероятной красоты, ответов и кристаллов. Её наряды всегда украшали различными ювелирными изделиями, на тонких длинных пальцах неизменно были надеты кольца и перстни, обладающие магической силой.

– Призвать ко мне герцога Грозового Предела! – голос императрицы звучал жёстко и властно, – думаю, это работа подстать Люциферу…

На устах молодой женщиной заиграла враждебная улыбка, а глаза сверкали яростью.

Больше всего я люблю тишину и дождь. Когда в тиши ты слышишь, как капли дождя стекают по крыше и падают на ещё неокрепшие цветы, именно тогда ты осознаёшь всю значимость мира. Как важно, чтобы шёл дождь, сверкала молния, бушевала гроза, и страшным отголоском по всей округе разносилось эхо могучего грома. Казалось бы, что нет в мире более безмятежного места, чем в центре грозного шторма.

В который раз я кинул взгляд на прекрасные неокрепшие цветы, что росли у дома. Их нежные голубые лепестки так дерзко и нагло обагрила алая кровь и, смешавшись с каплями дождя, стекала на землю, пропитывая её собой. Жалко было смотреть на них: столь ни в чём неповинные и хрупкие растения, и такая их постигла доля… Доля их теперь навеки заключалась в том, чтобы покрыть собой хрупкое, маленькое, ещё неокрепшее тело их хозяйки, искавшей спасения за домом, но так и не нашедшей его. Ребёнок, который никогда не вырастит. Девочка, которая никогда не станет женщиной и не полюбит.

Но как же красиво смотрится её тело среди цветов. Казалось бы, будто она играла и внезапно уснула среди них, если бы не кровь. Бросая взгляд дальше на деревню, повсюду видишь нелепо разбросанные окровавленные тела, застывшие в неестественных позах. С гримасой ужаса на лицах! Люди пытались спастись от неизменной участи. Ещё немного и эту некогда мирную деревушку в свои страстные и горячие объятия заключит дикий огонь. Такая картина должна пугать, но она очаровывает своим ужасом.