Лучше всего он переводит тему, когда на него вот так беззастенчиво пялишься. Да и пялиться на него приятно… А Артур снова на секунду отвлёкся от дороги и иронично ухмыльнулся.

— Если бы ты хоть немного поинтересовалась нашей группой, знала бы, что я не пою.

Остряк.

— Ой ну всё, контрольный в голову! — Келли деланно закрыла лицо рукой. — Умираю!

Он низко рассмеялся. Этот смех отразился мурашками на коже, Келли подавила подступившую дрожь…

— Язва. — Артур протянул руку и легко ущипнул её за бедро.

Тёплые пальцы обожгли кожу сквозь ткань колгот. Совсем не больно. Но в этот раз дрожь прошла по телу, как от удара током. Вот же чёрт его дери!

— Эй! — Келли размахнулась, чтобы ударить его по пальцам.

— Сама напросилась. — Он развернул руку ладонью вверх и успел поймать её запястье. Горячий капкан сомкнулся. Кожа, кажется, раскалилась, дыхание перехватило…

Но Артур тут же разомкнул пальцы и снова положил руку на руль.

— И отвечая на твой вопрос: я не знаю, почему гитара, — продолжая смотреть на дорогу, как ни в чём ни бывало снова заговорил он. — Так сложилось. Увидел в детстве по телеку Кита Ричардса с гитарой, и всё как-то закрутилось... — В его голосе так и осталась звучать улыбка, как эхо после смеха. — Еще немного играю на ударных, но не профессионально. Хорошо помогает сбросить лишнюю энергию. — Он снова вывернул руль и пикап выехал на Уайн Стрит. — А поёт и пишет тексты у нас Люк. Моего голоса хватает только на бэк. До того, как мы попали на Глостобери, я еще и преподавал игру на гитаре.

Он замолчал. Но пазл в голове не сложился.

— Ты? Учитель? — Келли удивлённо присвистнула.

— Что, не похож? — Он широко улыбнулся. — У меня было три ученика, но после того, как начались серьезные туры, пришлось выбирать, что важнее. Одного ученика я всё-таки смог оставить, его родители были не против моих разъездов.

Кто бы мог подумать, глядя на этого человека, что он еще и преподаёт?

— Значит, ты реально хорош. — Келли нервно смахнула с шеи выступивших мурашек. — Жаль, что не поёшь. Вокалистов любят. Мог бы ловить женское бельишко со сцены.

Он иронично фыркнул.

— А я его и так ловлю.

— Ну кто бы сомневался. — Келли не смогла сдержать ответную ухмылку. Губы сами расползлись в стороны.

А Артур оторвал руку от руля, на секунду повернулся и отсалютовал.

Засранец. Чёртов обаятельный засранец. У более слабой личности колени уже превратились бы в желе, а в животе разросся булыжник. Келли прикусила губу и отвернулась к своему окну и уставилась на размытую улицу. Попыталась перестать улыбаться, но не получилось. Даже она уже почти попала под влияние этой непринуждённой сексуальности. Спасает только трезвый взгляд на мир.

Но кажется, тот самый булыжник шевельнулся где-то под желудком. Вот же дерьмо…

— Так, приехали, — внезапно прозвучало со стороны. — Не знаю, где у тебя парковаться, так что остановимся здесь, и я тебя провожу.

Келли вздрогнула, посмотрела в лобовое стекло, очищенное от воды, и только сейчас очнулась. Хай-Стрит. Еще пара десятков футов, и покажется дверь в здание с мастерской. Самое время, мать его. Сбежать под дождь, избавиться от булыжника.

— Можешь остановиться прямо сейчас, и я сама дойду до дома. — Она осторожно спустила ногу с кресла и подобрала с пола зонт.

Джип сбавил скорость и начал тормозить.

— Нет, не дойдёшь. — Артур с серьезным видом выкрутил руль к тротуару. — Твоя юбка словит проблем на твою же задницу.

Он серьезно собрался снова выйти под дождь? Ради чего? И что на это ответить?

Келли сбросила с плеч его джинсовку и положила рядом на кресло. Машина остановилась окончательно прямо напротив окон мастерской. Можно выскочить наружу и быстро уйти, не оборачиваясь: он не станет догонять. Но ведь это будет тупо. Будто она боится снова оказаться с ним слишком близко, а это не так.