Оглушенная ревом и топотом,

Облаченная в пламень и дымы,

О тебе, моя Африка, шепотом

В небесах говорят серафимы.

И твоё открывая Евангелье,

Повесть жизни ужасной и чудной,

О неопытном думают ангеле,

Что приставлен к тебе безрассудной.

Про деянья свои фантазии,

Про звериную душу послушай,

Ты на дереве древнем Евразии

Исполинской висящая грушей.

И вряд ли «неопытный ангел из Евангелья» был бы в силах противостоять натиску на «исполинскую грушу» со стороны идейных вдохновителей изысканно-утонченного способа ее извлечения с вселенского (не просто «евразийского»!) древа. Антону Цишке, западногерманскому политику. В 1951 году появляется недвусмысленный тезис: «Африка – самое надежное дополнение Европы, индустриализация ее – весьма прибыльное дело, и оно в наших силах». И время, и пространство, по его мнению, весьма и весьма удачно. Главное – не терять цели. Пока идет «холодная война» между СССР и США – а ей, думает он, и конца не видать – надо явить собою «третью силу». Насытить мускулами, наделить плотью, внедрить «мотор». Африка должна стать источником насыщения «третьей силы». Черный континент обязан стать к тому же гарантом для удачного маневрирования.

О том, сколь реальным в практической плоскости мог стать этот проект, можно судить и по некоторым иным обстоятельствам. В 1946 году во Францию прибывает лидер антиколониальных сил Золотого берега (Ганы). В Париже его встречают африканские депутаты Национального собрания Франции Леопольд Сенгор, Феликс Уфуэ-Буаньи, Суру Миган Апити и другие. Многие из них вскоре станут у руля правления независимых африканских государств. В программу обсуждения с европейцами африканская сторона, в числе прочих, включила неожиданный для идеологии «Евроафрики» вопрос. Касался он создания Союза Западноафриканских социалистических республик как самостоятельной силы и одного из партнеров при реализации проекта. Идею Союза страстно поддержал известный политический деятель, выдающийся африканский поэт Леопольд Сенгор. Он пишет на французском языке, но мысль его и чаяния дышат по-африкански. Рождается его самобытная метафора восприятия «художественного облика» проекта и определения в нем места и роли задуманного африканцами собственного Союза:

«Мы за европейское и евроафриканское сообщество. Мы хотим в этом браке по расчету быть пажами, которые несут вуаль новобрачной. Мы отказываемся быть приданым, за счет которого улаживаются «семейные сцены». Мы за сообщество на равной основе с сохранением независимости стран, и не в качестве «младших партнеров».

Сами европейцы вовсе не были заинтересованы в том, чтобы иметь дело с Союзом Западноафриканских государств. Да еще и с социалистической ориентацией. Проект был провален. Мертворожденное дитя не имело ни перспектив на реализацию, ни шансов на выживание. «Виной» тому – пробуждение Африки. В обстановке распада колониальных империй после второй мировой войны она устремилась к независимости. Разжав кулаки, она увидела свои белые ладони. И Лумумба, заметив как-то удивление советского поэта Расула Гамзатова белым цветом африканской ладони, сверкнув белками своих огромных черных глаз, шепнул: слишком долго наша история заставляла нас держать наши кулаки сжатыми. Вот они и загорели дочерна под нашим страстным солнцем дочерна. Теперь мы их разжали. Вы видите, как светла наша кожа! Столь же светлы и наши идеи, наши мысли, которые живут в наших не столько головах, сколько в сердце каждого африканца. В душе всей Африки! Сегодня ей привлекательны идеи социализма. Каков цвет надежды, которая нас жжет и губит, как наше не зависящее ни от кого солнце, и которая нас самозабвенно греет, вряд ли кто возьмется предугадать.