– Давно?

– Два года назад.

Я дотронулся до ее вздрогнувшей руки.

– Так мы и живем.

– А новички?

– По-разному. К нам же попадают и алкоголики, и наркоманы. Андрей бог в этой области. Совсем опустившихся он держит в изоляции, пока они не выздоровеют.

– А. Я, лично, не наркоман и выпиваю только по праздникам.

– Ну и хорошо. Вы хотите остаться?

– Не знаю. А могут не принять?

– Теперь я не знаю. Все решает Андрей.

– Апостол?

– Эти журналисты просто трепачи.

– А тот рыжий?

– А. Петр Васильев. Он комбайнер. Жена бросила его, он спился. Случайно нашел нас и остался. Про кого еще рассказать?

Я пожал плечами.

– Не знаю. Там есть еще два Якова, Иван и Варфоломей.

– Кто это? У нас есть только Иван Бережков, Ванечка, ему 7 лет. А остальных я не знаю.

– Я тоже.

– Вы шутите?

– Наверное. А какие у вас есть машины?

– Только старый микроавтобус «Рафик». Мы на нем привозим продукты и возим на продажу излишки картошки. А почему вы спросили про машины?

– Опять «вы»?

– Простите.

Настя смешалась и рассмеялась.

– Ого, молодежь, у вас весело.

Мы подняли головы. Андрей стоял на пороге и прикрывал за собой дверь.

– Вот что, Серега, пойдем со мной, потолкуем за жизнь.

Я с готовностью поднялся. Настя – тоже.

– А у тебя, Настенька, как дела? Как ходишь?

– Хорошо.

– Вот и хорошо. Ты береги себя, скоро наше пополнение рожать будешь. Идем, Серега, тебе повезло с доктором.

Я вышел за Андреем из комнаты. Мы не стали никуда заходить, а сели на завалинку соседнего дома.

– Ты, парень, не курил бы, и так у тебя легкое задето. В первые дни ты кровью кашлял.

Я с готовностью кивал.

Андрей не спешил продолжать. Я тоже молчал. Наконец он кашлянул в раздумье.

– Ты, вообще, как на жизнь смотришь? У нас останешься?

– Я вам много должен?

– Ты о чем?

– Ну, плата за лечение. За место. Еда там…

– Ты что, парень. У нас же коммуна.

– Да как-то непривычно. Не то время.

– Неважно. Мы здесь живем по другим законам, – Андрей встал. – Ты подумай. Если останешься, рады будем принять тебя жильцом нашей общины.

– Я думал, у вас – братья.

– Какие братья? – он обернулся.

– Как в монастыре.

– В сущности: все люди братья, а мы жильцы нашего общего дома. Да, кстати, ты женат?

– Да нет. Живу с матерью.

– Позвонить ей не хочешь?

– Не к спеху.

– А где твой телефон? Когда мы тебя нашли, при тебе его не было.

– Я потерял его дня за два. По пьяни.

– Ладно. Отдыхай, поправляйся. Все это наживное, главное – ты живой.

– Точно.

Он ушел, а я остался сидеть на завалинке и размышлять о жизни, как сказал бы Андрей. И тут я увидел Светку Головину. Она в том же свитере, что и на фотографии и голубых джинсах, шла прямо ко мне со стороны леса. Шла упруго, той слегка дерганной походкой, как модно теперь у молодых. Кроссовки ее были в грязи, а в руках она несла небольшое пластмассовое ведро. Позади нее раздались голоса и еще трое молодых людей появились из леса: два парня и девушка, все с такими же ведрами.

– Светка, – закричал я, вставая. И тут запели петухи. Сразу в несколько голосов и орали они наперебой, так что совсем заглушили меня. – Светка!

Наконец она услышала и замерла от неожиданности.

– Иди сюда.

Она неуверенно оглянулась на своих. Потом повернула ко мне и пошла быстрее.

– Здравствуйте, – сказала она, удивленно рассматривая меня. – Откуда вы меня знаете?

Ну вот. Именно из-за этой пигалицы попал в такую передрягу, а она спрашивает, откуда я ее знаю.

Девушка сначала взяла ведро двумя руками, потом поставила между ног. Оно было полно каких-то сучков, камней и листьев.

– Я же Сергей Поливанов, ты не помнишь меня?

– Нет. Мы познакомились в баре?

Вот она, современная молодежь. Знакомится только в барах.