мы с капитаном немного посовещаемся и примем решение. Вы тут пока тоже поговорите, успокоитесь немного. Мы же все хотим, как лучше: и для всей команды, и для Крюстера. Так зачем кричать и тем более топором махать, а? Посидим, обсудим. Вот с лейтенантом заодно поговорим и с их инородиями. Дело-то непростое.

– Вы тут, в нас, дураков, что ли нашли?! – закипятился боцман. Плотник в это время демонстративно переложил топор из одной руки в другую. – Мы вообще не разрешения спрашивать вашего пришли. Перекладываем руль и идем на ост. А будете препятствовать – так живо узнаете, как оно в море бывает. Здесь приставов королевских нет.

– Но лейтенант… – неуверенно произнес Эрт.

– Лейтенанту, надо полагать, тоже зазря погибать неохота, – прервал его Борг. – А ежели что, мушкеты его солдат в крюйт-камере заперты, а ключ от нее – вот он.

Он в самом деле продемонстрировал тяжёлый, чуть погнутый ключ, и плотник при этом поганой ухмыльнулся.

Я понял, что добром это дело не кончится. Как всегда, когда предстояла драка, я мысленно произнес про себя: «Это не люди. Это просто игра. Просто персонажи в игре».

Надо сказать, прожив в Карнарском королевстве три года, я уже не особенно верил в эту мантру. Ни разу за это время я не видел, чтобы люди вокруг вели себя, как НПС из компьютерной игры. Напротив, я привык обращаться с ними, как с живыми людьми, и ни разу не пожалел об этом. 

Но эта мантра была мне необходима. Без нее я не мог принять на себя право решать, кому жить, а кому умереть. Хотя бы на секунду мне нужно было поверить, что передо мной не живые люди, а анимированные куклы. С куклами можно делать все, что угодно. Можно сворачивать им головы. Можно отрывать руки и ноги. Это куклы. Игрушки.

Я сместился чуть в сторону – так, чтобы выйти из поля зрения Гарвы. Его я наметил первым – он явно был самым решительным из всех. Неудивительно: ему ведь нечего терять.

Один взмах крикетом, и он повалится кровоточащим бурдюком. Остальные настроены менее отчаянно: возможно, это их вразумит. Если же нет, то тут станет очень жарко. Почти как там на берегу вчера.

Но отступать уже некуда. Мне нужно попасть в Тарсин. Я не позволю, чтобы эти… существа мне мешали. Мое дело важнее.

Я отвел руку с оружием чуть в сторону. Кажется, никто из бунтовщиков этого не заметил – они увлеклись новой перепалкой с Эртом. Это хорошая возможность. Другой может не выпасть. Нужно бить сейчас.

И в тот момент, когда я уже готов был нанести удар, мою руку остановил крик впередсмотрящего:

– Корабль прямо по курсу!

Я увидел, как при этих словах лицо капитана вздрогнуло и побледнело. Эрт и вовсе затрясся, прислонившись к мачте. Никакого корабля в этих водах быть не могло.

Матросы словно вмиг забыли о своём бунте и бросились вперед, столпившись на носу. Мне едва удалось пробиться через толпу дрожащих людей, испуганно жмущихся друг к другу, словно овцы, учуявшие волка. Горизонт на востоке уже начинал понемногу светлеть, и в неровном свете было видно, как из-за небольшой скалы выходит нам навстречу двухмачтовый корабль с угольно-черными парусами.

– Это он, Тихий Путник, – прошептал рядом со мной юнга, побелевший, словно парусный хост. – Теперь конец. Теперь точно конец.

В толпе все смешались: капитан, матросы, Морионе с его заспанными солдатами. Все смотрели на невероятное зрелище, явно желая проснуться.

– Капитан, он что готовится нас атаковать? – спросил Эрт, стараясь разглядеть что-то в подзорную трубу. Его голос при этом дрожал, едва не срываясь на визг.

– Кто ж его поймет, – вздохнул Дрикер. – Держится бортом к нам – может быть, пальнуть хочет. Кто его знает – есть ли у него пушки и сколько. А может – он не пушками страшен. И даже наверное.