Торговка сощурила плотно сшитые веки. И Лилит в очередной раз показалось, что она видит её, её глупую реакцию, читает мысли! И наслаждается этим.

– И какой нужен мне? – глухо рыкнула Лилит, силясь сдержать злость. Загадочный тон торговки, её зашитые глаза и прочие мистические штучки – страшно бесили.

– Адуляр, – коротко и как-то нехотя ответила она. Костлявый палец завис над бледно-голубым камушком. Лилит недоверчиво нагнулась к прилавку и присмотрелась.

Камень необыкновенно переливался в свете лампочки от белого до ярко-голубого, будто исходившего изнутри. Его гладкая поверхность с краю испускала желтоватый свет.

Словно луна зимней ночью.

– Как красиво, – выдохнула Лилит и поняла, что оплошала: торговка гордо выпятила грудь.

– Это лунный камень, – заявила она. – Обладает целительными свойствами.

– То есть – лечит? – уточнила Лилит и подозрительно выгнула бровь.

– Лечит, – женщина хитро улыбнулась.

– Даже проклятия?

Цыга приняла задумчивый вид, но Лилит была уверена – просто тянула время. Она заскрежетала зубами.

– Ну?!

– Всё лечит, – удовлетворённо кивнула она. – Пока владелец носит его, никакая болезнь или проклятье – не страшны.

– Сколько? – нетерпеливо спросила Лилит.

– Что?

– Сколько вы хотите за этот камень? – терпеливо пояснила она.

– Ну-уу, – протянула торговка. – Это очень дорогой и редкий камень…

Лилит сжала мешок с деньгами на поясе. Ей ничего не жалко для спасения Дая. Но зря она не подсчитала, сколько монет получила от Климента.

– Назовите цену.

– Все твои деньги! – каркнула цыга и ударила тяжёлыми браслетами о прилавок. – Отдай всё, что у тебя есть, и камень твой!

Лилит опешила от такой наглости, а женщина мерзко загоготала.

– Я так и думала! – воскликнула девчонка. – Всё это обман с целью выжать побольше бабла из лохов!

– Я говорю только правду, – прошипела женщина, зло скаля острые зубы. – Или деньги тебе дороже жизни твоего дружка?

Лилит задохнулась от негодования. Как? Откуда? Эта ведьма!..

– Ладно! – отрезала она и грохнула на столешницу мешочек полный денег. Верёвка развязалась, и в темноте засверкало золото и серебро.

Девчонка яростно прикусила нижнюю губу.

– Вот и порешили! – воскликнула довольная торговка, небрежно кинула Лилит лунный камешек, а сама накинулась на деньги, как коршун на падаль.

«Бестяшка» тихонько приземлилась в ладони и казалась совсем невесомой и хрупкой. Прямо как жизнь Дая.

Лилит нежно прижала Адуляр к груди, едва сдержав предательский шмыг носом.

– Камень очень хрупкий, Лилит, – предупредила цыга, совсем без акцента. – Будь с ним аккуратнее, чем с чёрным.

Но Лилит уже не слушала её. Она обмирая пятилась прочь от лавки с зеркалами и от таинственной торговки, чей облик начал походить на птичий. Женщина вся сгорбилась, как старая ворона на суку, её пальцы худые и узловатые вытянулись корявыми ветками и скрючились, обрастая острыми ногтями; подобно клюву удлинился нос.

Лилит едва не упала, споткнувшись о гравий на дороге.

Где-то прокричали её имя. Зен. Точно он.

Лилит повернула в направлении знакомого голоса, показавшегося ей сейчас самой прекрасной музыкой.

– Как узнать в ком прячется Сурт? – напела торговка скрипучим, загробным голосом. – Прячется, прячется, он уже тут…

Лилит похолодела от ужаса и сорвалась с места.

Она бежала, а каркающий хохот нёсся ей в спину. Песня с бойким мотивом окутывала её как смерч, двоилась, и троилась, и кружилась вокруг головы, путала мысли, размывала рассудок.

Лилит заткнула уши, но всё равно продолжала слышать её:

Звёзды исчезли, явилась луна,

Свет её жёлтый обманет глаза…

Песню горланили на разные голоса, перемежавшиеся с собачьим лаем, поросячьим визгом, осиным жужжанием и комариным писком, и создавалась жуткая какофония. И смех. Чужой смех накатывал на неё и бил по спине волнами. Дикий, надтреснутый и безумный.