Меня разбудила веселая мелодия телефонного звонка. Не открывая глаз, я наощупь нашла трубку около подушки и сонно сказала «Да», даже не глядя, кто звонит.

– Эбери, – послышался голос Мейветы. – Как дела? Голос, будто я тебя разбудила. Сегодня в 20 часов жду тебя в пиццерии «723». Будет Сторк и еще кое-кто, – тоном заядлого заговорщика добавила подруга. – Ну, до встречи!

Опустив трубку, я, наконец, слегка приоткрыла глаза, ожидая, что солнце из окон ослепит своей яркостью, но меня окружал лишь полумрак. Сев на кровати, я огляделась и не сразу поняла, где нахожусь. Просторная комнатастудия абсолютно без окон, высокие потолки, темные стены, одну из которых до пола закрывали дорогие черные плотные шторы, а рядом располагалась кухня в серых тонах. Единственным освещением сейчас в этой комнате была подсветка у изголовья кровати.

Я вспомнила, как таинственный парень, приснившийся мне этой ночью в виде падшего ангела с обрубками крыльев, держал меня за плечи, как я видела призрака в окне, и как слабело мое тело, а в итоге упало без чувств. И сейчас я находилась в этом доме. В доме из красного кирпича снаружи и неупокоенными духами внутри.

В комнате царил идеальный порядок. Она вообще не выглядела такой, в которой должны блуждать призраки. Я аккуратно поднялась, по привычке спрятав телефон в задний карман. Голова не кружилась, тепло в груди недавно приобретенное присутствовало, и мне стало спокойней.

Кухня блестела чистотой и новейшей техникой, тарелки были выставлены по размеру. А эти шторы, должно быть, закрывают заколоченные окна, подумала я и слегка отодвинула плотную ткань. За ней оказалась черная забитая стена с непонятным мне символом, нанесенным белым мелом. Отодвинув штору дальше, стало заметно, что от символа расходились прямые линии, которые вели к другим знакам, и над ними были выведены слова «6.Filorgus», «7.Bgronda».

– Бгро-нда, – пыталась я прочитать подчерк.

– Не надо, – раздался голос парня позади, и я подпрыгнула от неожиданности, выпустив из пальцев плотную штору. – Не произноси вслух.

– Ладно, – сразу же согласилась я.

Парень в темно-сером поло с длинными рукавами и черных брюках прошел в комнату с книгой в руках и невозмутимым выражением на лице. Однако это напускное безразличие было лишь первым впечатлением о нем.

– Что это значит? – осторожно спросила я, слегка кивнув на стену.

– Просто список, – кинул он, даже не глядя на меня.

– Похоже на то, как в фильмах социопаты пишут имена своих жертв, – заметила я, но такая шутка внезапно не понравилась даже мне самой.

– Может, и так, – устало откликнулся парень.

Эта отчужденность и холодность вызывали во мне тревогу. Казалось такой отрешенный человек может сделать что угодно и не пожалеть. Возможно, от этого адреналин заставлял меня болтать всякую чепуху:

– Что это за имя такое Бгронда?

– Если не прекратишь это произносить, я напишу рядом имя твое, – его тон был ровный и безэмоциональный.

– Но ты не знаешь, как меня зовут, – вдруг улыбнулась я, вызывающе поджав губы.

Он неспеша отложил книгу на стол и внимательно посмотрел на меня. И сейчас я заметила, что его глаза были не черные, как во сне, а светло голубого цвета, словно само утреннее небо, ясное и безмятежное. Небо спокойное и лишенное всякой радости. Нет, он не причинит мне вреда. Так смотрят люди, поглощенные апатией.

Мне стало неловко под его проницательным серьезным взглядом. Я задумалась, что его имя тоже оставалось для меня тайной, однако я сегодня провела ночь в его кровати. Как же все это было странно, не похоже на меня, словно в ровной линии моей степенной жизни произошел сбой. И как раньше уже не будет.