– А ты что здесь делаешь? – аккуратно произнесла, наконец, я, придя в себя.

Парень наклонил коротко стриженную голову в бок, не отрывая от меня изучающего взгляда.

– Я заметил тебя еще на стадионе. Следишь за мной?

– Нет! – возмутилась я, и это придало мне смелости. – Я просто проходила мимо.

– Ты заглядываешь ночью в окна моего дома, – так же ровно произнес он, – и это немного странно.

– Да, это странно, что, – забормотала я, – это твой дом?

– Мой.

– Ты здесь живешь?

– А ты хочешь в гости? – его глаза сощурились в усмешке, придав строгому лицу озорной вид, но мне снова стало не по себе.

– Мне надо идти, – выпалила я и двинулась мимо парня обратно к стадиону.

– Постой, – настойчиво сказал он.

Я обернулась, поджав губы кривой улыбкой, думая, зачем я это делаю. Я хочу уйти, но не могу противостоять его голосу.

И тут произошла вспышка. Улыбка медленно сходила с моего лица, я смотрела в окно над плечом парня, а оттуда на меня смотрел тот же призрак. Однако, следует заметить, на этот раз меня не охватил страх.

Незнакомец обернулся в сторону, куда смотрела я, и спросил:

– Что там?

– Ты не видишь? – удивилась я тоном не похожим на свой.

– Что там? – нетерпеливо повторил он.

– Там светлый юноша, – тихо произносила я, будто боясь спугнуть видение. – Он очень молод.

Парень аккуратно взял меня за плечи, будто я могу испариться вместе с призраком, и потребовал:

– Какой он, опиши его.

– Не могу, – пролепетала я, – он полупрозрачный. Растрепанные волосы.

Еще раз оглянувшись на окно, парень заглянул мне в глаза, будто пытался увидеть в них отражение увиденного, а я не могла отвести взгляда от видения.

– Спроси, чего он хочет.

– Он улыбнулся, – сказала я, и мои губы тоже тронула легкая улыбка. – Он кивнул головой, – были последними моими словами, после чего я потеряла сознание от бессилия.

Стены дрогнули. Они казались совсем не твердыми, будто не из камня. Будто все здесь стало ненастоящим. Особенно пол, потому что он потерял краски, стал прозрачным и тягучим одновременно. Я обернулась и увидела его.

Он в черных одеждах величественно поднимался снизу. Вместо когда-то целостных мощных крыльев за его спиной торчали лишь обгоревшие обломки, словно клеймо. Клеймо о том, что он потерял, чего с позором лишился. За ним следовали еще силуэты, но я никого не видела кроме него, охваченная неведомой силой, исходящей от этого темного юноши. Я никогда такого не видела. Он настолько жаждал свободы, справедливости, что от него исходила какая-то совершенная природная дикость, божественная ярость, сметавшая все на своем пути, буквально парализовавшая мои мышцы своим могуществом. Он был страшно прекрасен.

Я наблюдала не одна. Кто-то стоял рядом со мной. Тот, чью грудь этот поднявшийся без тени сомнения молниеносно пронзил клинком насквозь. Когда он оттолкнул ослабевшее тело в сторону, то повернулся ко мне. Я не ощущала собственного тела, но ощущала душевную боль. Охваченная его туманным повелевающим дурманом, я могла лишь смотреть в его инородные глаза, бездонные, словно сам ад. Но внезапно его безразличное выражение лица изменилось. Он сосредоточено сдвинул ровные брови, а хмурый взгляд внезапно стал рассеянным. Он пытался понять что с ним произошло.

Я хотела заговорить с ним, но не могла произнести ни звука, не могла сдвинуться с места. Он просто смотрел на меня, будто не зная, что делать, но способен он был лишь на одно. И внезапно в груди я ощутила пронзивший насквозь обжигающий жар клинка.

Жар в груди был первым, что я почувствовала, проснувшись. Сон оказался очень реалистичным и вызвал во мне настоящие эмоции вместе с учащенным дыханием.