Черное небо Николай Шуваев

© Николай Шуваев, 2025

ISBN 978-5-0065-6864-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Во время написания этой истории я понял, что насколько бы стар, побит и заброшен ни был Диксон, он был и остается одним из красивейших мест на земле, ведь существует немного мест, где можно увидеть белую землю на фоне черного неба.

Пару лет назад я слышал историю от своего деда, которая в последнее время начала вспоминаться мной все чаще. Иногда я размышлял, чем такой поток мышления был вызван. Может быть, от тоски по деду, которого уже давно нет. Может, из-за зимы, начало которой было так похоже на зиму из истории. Или по причине отсутствия четкого понимания, что происходило в той истории, чем она кончилась и кончилась ли она вообще.

Ясной причины моего интереса к этой истории на момент написания первых строк рассказа у меня не было, лишь потом я понял, откуда и почему навевались воспоминания… Но я что-то слишком забежал вперед в своем повествовании. Лучше начну сначала.

Мое непонимание истории произошло, потому что каждый раз, когда дед рассказывал ее, находился будто в легком смятении. Очень часто в любой момент повествования он мог перепрыгнуть с темы на тему, а поскольку на момент событий истории я еще, так сказать, под стол ходил, моих детских воспоминаний не хватит для взгляда на картину целиком.

Из того, что рассказал мой дед (ну, по крайней мере то, что я смог понять). Данная история произошла, когда мне было четыре года, в городе под названием Диксон, расположенном на самом севере России. Диксон находится почти на самой границе с Северным полюсом, за полярным кругом. В том городе большую часть года стоит лютый мороз, в связи с этим вечная мерзлота и больше ничего.

Единственное, что можно увидеть помимо метели, снега, звезд, темноты и самого города, – несколько зеленоватых огней со стороны полюса, которые можно увидеть лишь в определенные дни. В дни, когда на улице стоит штиль. К сожалению, такие дни бывают крайне редко. Эти огни исходят от фонарей полярных станций, что следят за метеорологической обстановкой на полюсе.

Кроме этого, почти на весь горизонт видно лишь постоянно меняющиеся сугробы, ветра, в которых непрерывно летают осколки льда и снега, которые при контакте с незащищенной кожей могут повредить человека до неузнаваемости (поэтому отходить от города даже на один-два километра – полное безумие).

Сам город (хотя его и городом-то сложно назвать – так, поселок городского типа) крайне мал. Всего двадцать многоэтажных домов: несколько магазинов, школа, закрытая больница и Дом культуры. Население чуть больше четырехсот человек, из которых большая часть – это пенсионеры. Служил Диксон перевалочной базой для исследователей-ученых на полюсе и пристанью для кораблей в северных водах. В годы, когда я еще был маленький, престарелые люди рассказывали, что в 50—80-е годы здесь был «замерзший рай». С едой проблем не было. Хлеба, рыбы и мяса было столько, что представить сложно. Бери – не хочу. Сейчас от города осталось только «замерзший». Остались лишь те, кто не может уехать из-за возраста или состояния здоровья. Город умирает. Умирают и все, кто в нем есть. Власть будто забыла про Север. Забыла про людей, живущих тут. Я думаю! Я думаю! Я думаю… Я думаю, я отвлекся.

Из детства помню, что развлечением в Диксоне было наблюдать за вертолетами, пролетающими либо в город, либо на станцию. Смотреть, как полярные звери выпрашивают еду. Постоянная зима дает постоянные развлечения по типу катания на коньках, санок и т. д. Они у нас тоже были, но за столько лет холода и снега всем давно приелись. Из обрывков воспоминаний я помню, как смотрел на северное сияние, при этом не понимая, что это. Помню, как один раз белый медведь лез по водостоку и пытался залезть в окно к соседям. Также помню писателя из Тамбова, с которым произошло то, о чем мой дед не любил говорить и о чем я сейчас размышляю.

Про него пойдет речь в этом рассказе.

Когда мне было около пяти лет, к нам в город приехал писатель по имени Дмитрий. По смутной картинке в моей памяти, это был высокий голубоглазый мужчина лет двадцати пяти – двадцати семи, с бородой и каштановыми волосами, через которые, несмотря на молодой возраст, уже начала проступать седина. Носил писатель мешковатую одежду. Одет был в серый свитер, черные брюки, синий яркий ремень и былые ботинки. Помню, что когда в первый раз увидел этого дядьку, мне он показался неприятным. Замызганная одежда, сальные волосы и злой взгляд. Я запомнил свое расстройство оттого, что этот человек будет жить по соседству с нами.

Через пару дней мы с мамой шли в магазин за продуктами и по дороге в магазин мы заметили нашего нового соседа. Он стоял на морозе, смотрел в небо и что-то записывал. Его внешний вид в тот момент внушил мне страх, и достаточно долго я боялся этого человека. В детстве мне казалось, что так выглядят бездомные или люди, что похищают детей. Сейчас я понимаю, что так выглядят люди, которым все равно на жизнь. После небольшого осмотра внешнего вида нашего гостя мы не стали расспрашивать, чем он занимается, и пошли дальше (ну, по крайней мере, я помню все так). Позже мы встретились в лифте с Дмитрием.

Наверное, многие подумают, почему я так хорошо помню вещи спустя столько лет? Просто, как правило, яркие события (особенно те, что напугали тебя в детстве) запоминаются лучше всего.

Я все это запомнил, потому что меня сильно напугал внешний вид Дмитрия. Его сильно потрепанный вид, его лицо, на котором сильные отеки – непонятно, вызваны они долгим сном или алкоголем, – жирные растрепанные волосы, которые, несмотря на короткую стрижку, будто свисали до пола, и уставший взгляд, смотревший не на, а сквозь тебя, – вызвали во мне чувство страха и опасности. Мама решила спросить, что случилось и почему у него такой неподобающий внешний вид. Должен сказать, что у меня очень строгая на такие вещи мать. После нескольких лет службы в армии она приучила свою семью и весь дом ходить по команде направо.

Смотря на его внешний вид, я боялся, что этот человек навредит мне или маме, но, напротив, писатель выслушал ее и спокойно ответил, что он не обратил внимание. Он все это утро ходил как в тумане, даже не понимая, где он и что он. Всю эту ночь его не отпускали мысли и нервы, связанные с таким внезапным переездом.

На высказанную им историю о своих душевных проблемах мама ответила ему, что его нервы и усталость духа не отменяют обморожения, которое он легко мог сейчас на улице получить. И вправду я припоминаю, что Дмитрий одет был в легкую одежду, будто его что-то выгнало из его квартиры. Как он не отморозил себе ноги, я до сих пор не понимаю.

На мамин вопрос, что он забыл на улице в такую рань и в такой мороз, Дмитрий ответил, что надеялся, морозное утро принесет ему вдохновение и сможет написать хотя бы полторы строки. Мама спросила, вышло ли у него?

Писатель ответил, что, проснувшись, первым, что он почувствовал, это был ужасный холод. Он мгновенно (насколько у него хватило сил и концентрации, учитывая его самочувствие) выскочил на улицу, надеясь увидеть яркое, багряное солнце, а выйдя, увидел затянутое облаками небо и сильную метель.

Первая его мысль, думаю, была: «Твою мать! Так это не морозное утро! Здесь такой дубак каждый день!»

В итоге он двадцать минут постоял на морозе, замерз и ничего не написал. После рассказа о проведенном утре Дмитрия маме стало жаль этого писателя, и у нее появилась идея в тот день пригласить Дмитрия в гости на ужин. Дмитрий сказал, что придет, и ушел. Маме он показался приятным человеком (может, так и было, но в любом случае это уже не имеет значения), и, поймав себя на мысли, что они с писателем проболтали пятнадцать минут в лифте, взяла меня под руку и ушла.

К вечеру Дмитрий, как и обещал, прибыл к нам в квартиру. Помню, что Дмитрий с отцом приятно болтали на разные темы. Они обсуждали город, рассказывали разные истории. Обсуждали красоту этого места. Обсуждение заходило и про сильные морозы, и у кого что отмерзло на этих морозах. К середине вечера мама решила разузнать причины приезда писателя.

– Дима, скажи, зачем тебе приезжать в эту северную глушь?

Писатель начал рассказывать.

– Идея приехать сюда появилась после моего расставания с девушкой. Причиной послужило мое пристрастие писать и скудное финансовое положение. Как она сказала, человек, пишущий романы, не всегда может обеспечить себя, что уж говорить про нее.

– Она так и сказала? – спросил отец.

– Ну, в ее версии было чуть больше экспрессии и мата, но смысл был такой, – ответил писатель. – После этого разрыва, – продолжил Дима, – я был подавлен и с ней от части согласен. Я пообещал себе, что смогу написать историю, которая меня прославит. После этого первым делом я начал думать, про что писать и откуда брать идею с вдохновением?

Один раз я сидел со своим другом в баре, мы сидели, болтали, и речь зашла о поиске идеи для книги, тогда друг порекомендовал съездить в Диксон. Друг слышал об этом месте от своего деда, который жил здесь полгода. Если судить по рассказам деда, то Диксон – это идеальное место для написания рассказа. Во-первых, тьма и одиночество помогут сосредоточиться на написании книги. Во-вторых, новые, незнакомые места помогут придумать сюжет на интересную, нестандартную тему. И в-третьих, ничто не помогает творческому порыву и вдохновению так, как борьба за выживание и отмержмжмжмые ноги.