– Происхождение настоящего счастья человеческого совсем нам не известно – пролетела мысль, и грустная улыбка мелькнула на его лице. Он поднял глаза на любимую и, как будто совсем отринув действительность, и до конца смирившись со всем, что происходит, бросил флягу прямо в Феникса. Бросил как-то совсем по-простецки, как-то обыденно бросил. Бросок отчаяния и обречённости. И хотя Алексей не желал умирать, и перерождение ему не было нужно, он устал бороться со смертью. Бросив щит, он, кое-как переставляя ноги, пошёл на помощь возлюбленной. А вокруг раскалённый огонь и выжженная земля. Притаившаяся смерть и уничтоженная надежда.

Чудовище без труда поймало флягу и мгновенно перекусило её пополам. Вода скромно вылилась на огромное тело и это тело вдруг дрогнуло. Издав душераздирающий крик, чудище внезапно стало таять на глазах. Оно от предчувствия неминуемой гибели, неистово било крыльями, раскидывая огненную плазму. Оно пыталось добраться до двух человек, смотрящих на агонию, но уже не могло и двинуться с места. От бессилия перед Шудой и Хосводом, огненный змей безумно кричал… Выжигая бессмертник, аспид хватался за жизнь, которая его покидала. Развалился хвост и почти уже развалились крылья. Огненная тварь била обрубками, пытаясь приблизиться, но всё было тщетно… Развалилось тело и рассыпалась голова… Огненный змей был повержен и Феникс исчез. Исчез, не оставив и следа… Внезапно всё замерло и только слабый, тёплый ветерок теребил локон Шуды. Они смотрели друг на друга и, некоторое время, не было в их взглядах ликования от тяжелейшей победы.

Какой ужасной и какой-то не своевременной бывает тишина. Она выдавливает наружу из тебя Человека.

Шуда рыдала, не в силах совладать с собой. У Алексея по щекам текли слёзы, которых он не замечал. Она осторожно обнимала его, и он пытался делать то же самое. Он целовал её лицо, пока реальность не закружилась перед его помутнёнными очами. Любимая поймала его, когда тело, как бревно, падало на землю. Положив его голову себе на колени, Шуда, в окружении прекрасных, ярко оранжевых цветов, замерла, поглаживая его волосы. Аромат бессмертника был горек ей. Без Хосвода не нужен и жалкий лепесток. Слёзы её, капали на истерзанного Алексея, и лишь стук его сердца жил во всём существе Шуды. Больше во Вселенной ничего для неё сейчас не существовало.

– Если прекратиться этот стук, что заполняет меня, то тебе не придётся долго ждать, любимый. Вот только вряд ли это поможет увидеть тебя. Мы попадём в разные места с тобой.

Она прижималась к нему своим лицом, беспорядочно целуя.

– Но им придётся постараться, чтобы я тебя забыла.

Прекрасная Шуда замерла, и внимательно всматривалась в лицо Алексея. Убирала с его тела траву и камушки. Приводила в порядок его волосы и сетовала про себя за его обгоревшую накидку. Этот момент её жизни не просто никогда ею не забудется. Нет. Он, этот потрясающий мизерный временной отрезок её бытия, как фабрика, по производству жизненной силы, будет наполнять её тогда, когда Шуде этих сил будет не доставать. Жажда власти, как недавний её основной источник, вдруг заглушил несколько реакторов и уже не в той мере поставлял душе Шуды, необходимую энергию.

– Шуда! Шуда! – закричал он, резко поднимаясь.

– Я здесь, мой Лёшенька – произнесла она его имя, улыбаясь, сквозь залитые глаза.

Люди чёрные и белые. Белые и чёрные. Красивые и не очень. Жадные и не очень. Добрые и не очень. Какие они ещё? Истинно чёрные не могут быть «не очень», как и истинно белые. Хотя к истинно чёрным это относится в большей мере. Истинный убийца, как и лжец, обкрадывающий свою нацию, не могут быть «не очень». Мысль понятна моя, я думаю. Перечислять подобных бесов не имеет никакого смысла. Все они прекрасно понимают кто они в этой жизни. Как же надо втоптать свою душу в грязь? Немыслимо! Немыслимый размен. За пустышку, отдать вообще всё! Всё, что только и имеет ценность.