Макс легко удерживает руки, принявшиеся было лупить его по плечам, одной ладонью, другой он держит меня за затылок, пресекая попытки увернуться, смелой и горячей лаской побуждая раскрыть сомкнутые губы. Погружает пальцы в волосы, проводит от корней к кончикам длинных прядей, напрочь растрепывая уложенную Овой прическу. Шпильки дружно падают на пол, отскакивают от камней.

На помощь Александра рассчитывать не приходится. Подозреваю, что все представление происходит именно для него: Макс предъявляет на меня права, делом показывая собрату, кому принадлежит новенькая человечка.

Однако второму Стражу, кажется, не до нас: он собирает заколки, удовлетворенно бормоча, что какая-нибудь из них да сгодится для побега. И это из-за меня они подрались несколько часов назад? Быстро же Александр сдался, раз не реагирует на столь явную провокацию. Или успели уже договориться, поделить меня? Очевидно, я подслушала далеко не все и просто не в курсе подробностей их мерзкого спора.

Как назло, Вильф и Ова застревают наверху. И чем только заняты? Сдается мне, девушка жарко благодарит своего спасителя, а тот отбивается от настойчивых ласк. Прямо как я сейчас. Не сказать, что мне противны прикосновения Исаева. Скорее наоборот, даже оскверненное первосортным элем дыхание не в силах вызвать во мне отвращение к этому мужчине. Но возмущение и обида никуда не делись, и внутри меня тоже идет борьба уже с самой собой: сдаться на милость победителя или продолжать сопротивляться. Гоню от себя крамольные мысли о том, что я неправильно все тогда поняла и истолковала. Не стоит оправдывать Стражей и их свинские поступки лишь потому, что подсознательно хочу обелить Макса, выдать желаемое за действительное из-за моей слепой влюбленности в него.

Он чуть ослабляет напор, смещает губы к уху, к виску, и я пользуюсь возможностью вздохнуть поглубже. Успеваю только жалобно пискнуть, прежде чем Макс возвращается к сладкой пытке, просунув язык в мой рот. Видимо, смена дислокации его поцелуев – всего лишь обман, чтобы заставить меня отступить под горячим натиском.

Вспоминаю, как мне удалось провести Александра, притворившись расслабленной, а потом огреть Черной Ветвью по дубовой башке. Перестаю вырываться в надежде, что получится и Исаева обвести вокруг пальца. Но это большая ошибка с моей стороны: Макс понимает мою капитуляцию по-своему и лишь усиливает натиск, не думая выпускать меня из своих крепких рук. И пока я жду от него отступления, он незаметно занимает бастионы моей обороны один за другим, разбивая в пух и прах мое противодействие. Я таю в объятиях мужчины, забывая не только причины, по которым мы не можем быть вместе, но и осознание собственного «я» и где это «я» в данный момент находится.

В себя меня приводит лишь жуткий грохот. Я вздрагиваю в объятиях Макса, и он, на удивление, отрывается от меня, тоже отреагировав на звук.

– Чертовы гномы! – ругается Александр и добавляет еще пару бранных слов сквозь зубы. Он так и не сумел вскрыть замок и теперь лупит им по прутьям со всей силы, насколько позволяет амплитуда движений.

– Что? – Исаев смотрит на него мутным взглядом, опускает меня на пол, но не освобождает от стального захвата, продолжая удерживать за талию, дрыгает затекшей ногой. А я, словно в прострации, притрагиваюсь к опухшим губам, не понимая, как опять позволила Максу собой управлять, снова утонув в омуте его притягательного мужского начала.

– Да настроили тут! – кивает в сторону решетки Александр. – Замки, и то с секретом! Последнюю шпильку сломал! У тебя еще есть?

Он тянется к моим волосам, но тут же получает шлепок по руке: Макс не намерен делиться добычей.