Далее, что не удивительно, вступить решил и другой голос. Бесспорно, люди существа такие – только дай словечко вставить. Нил не поднял б и очей, если б ухо его от чего-то не навострилось.

– К чему все эти предрассудки? – возмутилась вступившая. – Чем отличается театр цыганской песни от здешнего кабаре? – звонок был голос, приятен, не смотря на то, что его хозяйка явно хотела нагрубить. Знал, что ранее слышал его. Безусловно слышал!

Опешив, Маша несколько призадумалась над ответом. Черненькая (предательница, как уж окрестил ее Нил), продолжала молчать. Кажется, не полагала она, что решится знакомка с козырей зайти. Поделилась, да не думала, что это станет всеобщим достоянием. Не к месту то было, и впустую ахиллесова пята открылась. Итак, на подходе кульминационный момент.

– Это я к тому, что имея возлюбленную – к ней нужно идти, а коли натворил уж чего – самому разгребать, – гордо приподняв кривой нос, заявила распутница. Не ей об этом судить, с таким-то образом жизни, да и какую цель продолжала преследовать – не ясно. Не надеяться ж, что резко одумается «отец»? Тот продолжал бдеть о медсестре. Наверное, Машин круг общения – шулера. Стандартные фразы обманщиков. Нужно понимать, что в современных реалиях подобное поведение не приветствуется.

Словно беглой молнией ударило, Нил прочувствовал каждый миллиметр своего тела. Мышцы, как струны скрипки, натягивались все сильнее. Так безжалостно, но неуклюже, казалось, ведут себя с ним окружающие. И эти приборы на столе… Холодное лезвие ножа так манит, подсознание уже самостоятельно выстраивает картины с самыми неблагоприятными исходами. Вонзить бы в эту деревянную поверхность… А лучше кому-нибудь в горло. Поглубже, да побольнее. Только, надо не забывать, что слово не воробей – к чему теперь все эти грубости? Это, очевидно, бессмысленно. От чего только подобные мысли взбрели? Не душегуб же? Однако, решив покончить со всеми неприятными факторами, он в миг обомлел. Как лед на сердце, растаял. Обстановка несколько разрядилась, а все «мышечное натяжение» как рукой сняло. Как по веленью чего-то высшего, сердцебиение участилось.

Взору его пристала молодая девушка, скорчившая лицо в недовольной гримасе. Она походила на нежный бутон мака, а переплетенные на груди руки чем-то напоминали шипы дикой розы. И аромат, нужно заметить, от нее исходил соответствующий. Всего через два стола. Не во снах, не в грезах, не далеко за линией гражданки… Действительно здесь. Шофранка! Она выглядела несколько неуверенно, сидела близь распутниц, пыталась вразумить тех на тему национальностей. Конечно, любого заденут подобные вскрики, которые в сей ситуации даже не к месту. Как ветви ивы на ветру, дрожали ее тоненькие ручки, когда девушка так страстно что-то доказывала. И носом, главное, не поведет, в сторону Нила лишнего не скажет. Это заслуживает уважения, хотя ситуация действительно ужасная. Будто встретила долгожданная его нагишом, настолько был оконфужен. Да лучше бы это случилось, чем прослыть «кукушкой». Не подумала ль она, что в действительности подлец Собакин? Уже не одиножды вытаскивал свое «я» со дна в глазах возлюбленной.

В раздумьях голова нагревалась. Нельзя просто забрать, словно сорвать дикий цветок с поляны, спрятать за пазуху ее. Радует, ко всему прочему, что это безвременье закончилось. Нил, сраженный наповал ее манящей красотой, не знал как подступиться. Уже начал себе под нос лепетать гадости, мол, услышала она, что говорила Маша – теперь и на метр не приблизится. Б-же, как же вовремя… Ни днем раньше признания решила явиться, ни днем позже. Все как тать в нощи. Долго бы еще причитал Собакин, если б не подумал, что решит исчезнуть столь долгожданная, коли тот свое имя не отстоит.