Я медленно вошла в кабинет и села за одну из парт. Куча инструментов сейчас казалась горой хлама, но фортепиано… Оно было ухожено, словно кто-то каждый день смахивал с него пыль. Словно только оно было живым среди кучи мусора этого кабинета.

– Мистер Камски оставил мне ключи от своего кабинета перед тем, как уйти на больничный, – пояснил парень, ответив на мой немой вопрос. Он продолжал играть и не смотреть на меня, но теперь казался не таким отмороженным. Выглядел он странно. Серые джинсы, порванные в некоторых местах, будто специально, такая же серая шапка, из-под которой торчали кучерявые русые волосы, расстёгнутая красная клетчатая рубашка и очки. Он был таким же странным, как и мелодия, которую он играл.

– Ты знала, что звучание фортепиано нравится не только людям? – говорил он и играл, играл, играл… – Животные от него успокаиваются. Они будто под гипнозом.

Парень улыбнулся, нахмурил брови и наконец посмотрел на меня. Серые глаза. Он отвернул голову и резко перестал играть. Он вздохнул.

– Хотя, знаешь… Неважно. Это всё неважно.

Примерно так же ведут себя люди, что видят перед собой лицо человека, который не может их понять. Мальчик в клеточку поднялся со стула и подобрал с пола сумку на одно плечо. Я вспомнила, что уже однажды видела его. Это тот мальчишка, что записывал что-то в тетрадь, пока все остальные смотрели фильм. Одиночка…

Он не сказал ничего больше, а только вышел из кабинета, но остановился у дверного проёма, когда я ответила:

– Видимо, мои знакомые намного глупее животных, раз даже музыка не может их успокоить, – парень обернулся в мою сторону и закинул сумку на плечо. – У тебя ведь тоже есть такие знакомые… Правда?

Он понял, о чём я. Пару дней назад я видела, как этот самый парень лежал у шкафчика и пытался спасти свою записную тетрадь от нашего школьного хулигана. Его банда частенько донимала всех, кто выглядел странно, говорил странно и странно одевался.

Мальчик в клеточку не ответил. Он злобно сжал губы и нервно кинул ключи от кабинета на парту, за которой я сидела, а потом просто ушёл. Наверное, это было грубо с моей стороны.

Время утекало сквозь пальцы, точно вода. Кажется, иногда я не успевала вдохнуть воздуха, как вдруг мне в горло вцеплялись холодные руки нового дня. Я медленно открываю глаза и понимаю, что уже нахожусь на пороге школы и провожаю взглядом своих одноклассников. Я стою долго, чувствую, как ноги прирастают к земле. Чувствую лёгкую вибрацию по телу. Сначала кажется, что это от холода из-за дождливой погоды, но потом понимаю, что это звонок на телефон. Марти… Скорее всего, это он. Я уже закатываю глаза, но потом вдруг вспоминаю, что этого просто не может быть. Мы не общались уже больше недели, да и расстались без слов и объяснений. Достаю телефон, смотрю на экран. Марти… Как так? Почему он звонит?

– Да? – я откашлялась, чтобы голос не казался жалостливым.

– Долго ты будешь стоять там?

Я оборачиваюсь по сторонам, ища взглядом знакомый силуэт, а потом замечаю на парковке серебристую Ferrari, которую ученики школы никак не могут оставить без внимания. Что он здесь делает? Украл пистолет и хочет убить меня? Увести в лес и утопить? Засунуть в багажник и запереть в подвале?

Я сбрасываю вызов и медленно неуверенными шагами приближаюсь к нему.

– Что ты тут делаешь?

– Да ладно, Эшли. Ты ведь не такая глупая.

Он открывает передо мной дверь, словно истинный джентльмен. Закрывает её за мной и садится на водительское сидение, заводя авто.

– Что происходит? Зачем ты пришёл?

– Мы, вроде как, помолвлены. Пора уже выбрать платье. Я заплатил неплохие деньги, чтобы подобрать тебе стилиста, – он оборачивается назад, включая задний ход, чтобы выехать с парковки.