Столица удивляет какой-то камерной уютностью. Обычно, если слышишь это слово, представляешь мегаполис, человеческий муравейник, огромный, шумный, многоэтажный. Царство стекла и бетона... хотя нет, здесь исторический период не тот.

Лабверн совсем не такой. Тихий, очень чистый, невероятно ухоженный, сказочно красивый. Роскошный, но не пафосный. Людный, но совсем не суетный. Респектабельный.

В таком городе хочется остаться навсегда. По утрам пить капучино за круглым столиком у витрины кофейни и листать газету. Днем прогуливаться по аллеям парка, с таким же кружевным зонтиком как у местных дам и с маленькой пушистой собачкой на поводке. А вечерами... Не знаю пока, чем они тут занимаются по вечерам. Делать то же самое, в общем.

– Город чудесный, мне тут все очень нравится, – делюсь впечатлениями со своей спутницей, и она довольно улыбается в ответ. Похвала ей явно приятна.

– Я рада, дорогая. Жаль, что вы попали к нам в не самый подходящий сезон, осенью здесь куда как веселей. Балы, театры, концерты... Вы любите оперу? У нас прекрасный театр, один из лучших в мире!

Гораздо больше меня бы обрадовало, если бы у них проводились рок-фестивали. Мычу что-то неопределенное, но леди Робейн не особенно ждет ответа. Она ведет меня по магазинам. В этом наши вкусы совпадают – шоппинг я беззаветно люблю.

А тут у них такие платья, такие шелка и кружева... И шали ручной работы, расшитые золотыми нитями. И украшения... В ювелирный сперва зайти стесняюсь, но она уверенно приглашает заглянуть.

Хозяйка мастерской – бизнесмен от бога. Она ничего нам не пытается впарить, просто выносит один из лотков с украшениями на солнечный свет, показать, как он преломляется в огранке.

Камни вспыхивают невозможной красоты огоньками, и вот уже не только мы готовы купить пару-тройку колечек и сережки к ним, но и проходившая мимо дама тащит мужа за рукав к витрине. Тот кривится, но не сопротивляется – видимо, давно привык и смирился.

– Может не нужно? – шепчу я, когда ювелирша отвлеклась. – Такие траты...

– Полно вам, для чего еще нужны деньги, как не баловать себя? К тому же я люблю дарить подарки, а вам нравятся эти безделушки. Ведь нравятся же?

Возражать бесполезно: скрыть эмоции я не в силах. Ванда расплачивается и велит прислать покупки сегодня же. Даже несколько маленьких коробочек она не хочет нести сама.

– Агата мастерица своего дела, я часто заказываю у нее сувениры для гостей и просто приятные мелочи, – говорит она, когда мы выходим из лавки.

– Она сама все это делает? – переспрашиваю удивленно. – Нечасто встретишь ювелира женщину, обычно этим мужчины занимаются.

– Вы должно быть шутите? – искренне удивляется Ванда, и я узнаю об одной поразительной особенности этого мира.

Здесь все еще сильно сословное деление: есть высшее общество, куда входят богатые аристократы. Те, кто обладает только богатством, буржуазия, стоят на ступеньку пониже, так же как и те, кто может похвастаться родословной, но не деньгами. Хотя к последним высокопоставленные снобы все-таки лучше относятся. Зато у буржуев жизнь гораздо веселей – денег больше, а условностей меньше.

Про всех остальных леди Робейн практически не рассказывает. Видимо, для нее что крестьянин в поле, что секретарша в кабинете ее сына, что полицейский на посту – все едино, низшая каста. Челядь.

Вроде все как у нас когда-то, если не считать магию. Обычно способности к ней переходят от одаренных родителей, правда, бывают исключения, эдакий волшебный социальный лифт к сияющей вершине. Но есть нюанс.

– Магия, наука, искусство и война – вот чем пристало заниматься мужчине, – объясняет леди Робейн. – А деньги мужских рук не терпят. Так что все материальное – наша забота.