Счастливые супруги поднимались к риелторам, контора была на двенадцатом этаже большого бизнес-центра, они хотели купить себе новую квартиру, и вариант им подобрали. Блондинка выбрала элитное жилье, сто пятьдесят метров в модном комплексе, на берегу, у парка, настроение у нее было прекрасное.

В лифт зашел мужчина, поздоровался, для Садиста это было уже подозрительно, наивная Блондинка улыбнулась человеку в ответ… Просто в ответ улыбнулась, у нее же было прекрасное настроение. На четвертом этаже незнакомец вышел, и как на грех в лифте больше никого не было.

Блондинка говорила, что самое ужасное, когда ты заперта и никуда не можешь убежать. Конечно. Но если бы кто-то вдруг сразу сумел остановить лифт, открыть ей двери, побежала бы она от своего Садиста? Побежала бы, наверное. А может быть, и нет.

Женщина валялась на полу, мужчина бил ее ногами. Подробности смаковать не буду, интервью с маньяком не мой жанр, это жанр технический, он нужен исключительно специалистам, полицейским, психиатрам, остальным он опасен. Простому человеку вредно ковыряться в извращениях, сначала он пугается, а потом постепенно притупляет свою чувствительность, потом обычный человек и сам не замечает, как начинает возбуждаться на страшные мерзости. А что вы думали? Откуда рейтинги у криминальной хроники, откуда адские просмотры у интервью с маньяком? Пенсионерки смотрят, вероятно, основной электорат. Но мы-то с вами на такие, мы чужую грязь смаковать не будем, так что проехали, все десять этажей, пока он бил ее, гонял кабину вверх и вниз, я пропускаю.

Когда открылись двери, Садист сбежал, а бедная Блондинка выползла из лифта на карачках. Ей вызвали скорую, оттуда она позвонила подружке, та отвезла ее в полицию, потом опять в ЗАГС, подавать заявление на развод.

Барменша, утомленная своим Токсиком, сказала, что и ей тоже пора разводиться, спасаться, бежать… С Токсиком не жизнь, он ее уничтожает, самооценка у нее ноль, он с ней не спит, денег не дает, ребенком не интересуется, а значит, не о чем жалеть, не стоит больше сомневаться, нужно просто принять твердое решение.

– Пиши, – кивнула ей Блондинка.

– Напишу, я напишу… – обещала Барменша. – Пару дней буквально мне надо, чтобы уж точно не сомневаться.

Две недели Блондинка провалялась в кровати, Барменша ее навещала, помогала по хозяйству и все время плакала. Ей было жалко и подругу, и себя, но на развод она никак не могла решиться. Объясняла свои сомнения путано, говорила, что Токсика любит, и что любовь великое всепрощающее чувство, которое победит. В ответ на эту лирику Блондинка опять спросила про секс. Барменша в ответ зарыдала.

Они поплакали, эти две кулемы, и решили для начала просто сбежать от проблем, хотя бы на неделю. Молодцы, девчонки! Не могу сказать, что от проблем они сбежали, зато на мою голову весь свой мусор с удовольствием высыпали. На море девочкам заметно полегчало, они расслабились, подзагорели, Барменша превратилась в смуглую красотку, Блондинка тоже вроде селфи делать начала, не прямо мордой в камеру, а аккуратненько, бочком, три четверти. С утра до обеда подружки потягивали пиво на пляже, в шезлонгах под широкими зонтами, им было хорошо. А на меня вдруг накатила волна тревожности.

Мне стало страшно плавать. Ведь мир жесток, мир глуп, мир бесконечно деградирует, повсюду звери в человеческом обличье, и если я утону – то все, хана моим детишкам, их сожрут. Конечно, я и раньше об этом знала, но старалась поменьше смотреть наши новости. И вдруг теперь, когда я нос к носу столкнулась с побитой Блондинкой, у меня начались эти совершенно не нужные в отпуске мысли. Увидела у нее фиолетовые подтеки от синяков и поняла – все, эволюция остановилась! Среди нас каннибалы! Мой идеальный маленький мир соседствует с чужим адом, с чужим безумием, и от этого мне стало неприятно. Неприятно смотреть на цветочки, когда рядом с твоим безупречным газоном воняет чужая помойка.