Поздно вечером, в комнату проник Туз, застав меня за перепиской, и принялся бродить туда-сюда.

– Туз-с-с-с, – позвала я.

Он отлично понимал этот знак. Пройдя пару шагов, котик выгнулся и потерся головой о мои руки, а я, тем временем, сгребла в охапку его в меру упитанное тельце и, уложив на подушку, начала гладить брюшко. Мурлыча и раскинув лапы по сторонам, Туз наслаждался массажем и, временами лизал и слегка покусывал мои пальцы.

Наконец, массаж кота уже изрядно вогнал и меня и его в сонное состояние и, обоюдным мысленным голосованием, вопрос по отправлению в мир снов был одобрен и требовал немедленного исполнения.

Свернувшись буквой «зю» под одеялом, я задумалась.

А может, Людка права – и мне действительно стоит задать какой-нибудь вопрос тому черному чуваку из сна? Сомнений нет, что ни сегодня – завтра он снова присниться, так, что надо заранее обдумать, что спросить. Хотелось бы что-нибудь краткое и емкое, а то мыслительный процесс во сне дается не легко. Какие варианты?

Кто он? – Ну и ответит опять, мол, я «Юпитер». Это нам что-нибудь дает? – Нет.

Что ему нужно? – О’кей – предположим самое страшное – скажет, мол, твоя жизнь/сердце/печень – фиг знает, что еще. Это, опять-таки что нам дает? – Ни-че-го.

Почему я его вижу? – Потому, что… и снова возвращаемся к ответу №2.

Есть ли жизнь на Марсе?

Сколько до дембеля осталось?

Что случится если отсканировать зеркало?

Приплыли! Самое трудное, оказывается, придумать вопрос! А почему, собственно, это должен быть именно вопрос? А что, если просьба?

Дай поносить свой плащ.

Покатай меня, большая черепашка!

Боже! Все не то! Мне нужна ясность.

Постепенно, звуки, наполнявшие этот мир – работающий в соседней комнате телевизор, мяукающие коты на крыше, звук сигнализации в машине через дорогу – слились в тягучую кашу, липко пристающую к мозгам и за миг до отхода ко сну, последняя мысль – дай мне ясность – отключила на сегодня мое сознание.

Я – царица, властительница, завоевательница. Жизнь наградила меня всем, чего только можно желать: роскошным дворцом, верными прислужницами и рабами, богатством, красотой и молодостью. Эта самодостаточность разрушает все мечты, иссушает сердце и заставляет желать лишь одного – смерти. Все разрушающей и все уравнивающей смерти, которая укажет мой путь, укажет истинную меня.

Выйдя из своего прекрасного дворца, я направляюсь на смотровую площадку, окруженную по бокам массивными колоннами, где открывается чудесный вид Древнего Египта. Дворец построен на побережье Нила – самого великого сокровища. Сокровища, которым можно любоваться часами, особенно во время полнолуния, когда его гладь переливается серебром. Ночь тиха и спокойна. Доноситься аромат редких экзотических цветов, опьяняющий даже самую жестокую натуру. Лунная дорожка освещает смотровую площадку, где я так люблю проводить бессонные ночи. Повинуясь красоте природы, мои ступни медленно ступают по вымощенному теплыми желтыми глыбами мосту. Легкое платье, сшитое из тончайшей белой материи, при ходьбе, слегка облизывает костяшки пят. С востока подул легкий ветерок, освежая мысли и развевая волосы. Едва площадка оборвалась, неровными краями уходя в бездну, черно-бурый космос, нависший над головой, напомнил о себе, давя на плечи и сбивая биение сердца с такта, что заставляет меня упасть на колени и взмолиться, соединив ладони перед лицом. Молить о пощаде, молить об освобождении из заточения, молить о ясности.

Внезапно, как будто сама земля воззвала вместе со мной о помощи, откликаясь сначала едва ощутимыми, затем, гулкими разрушительными толчками. Испуганно оглянувшись, я вижу, как все те же желтые каменные плиты, раскалываясь на огромные глыбы или мелкие крупинки, возносятся к бурому небу. Обитатели дворца в панике бегут, прикрывая голову руками, но их тела, не подчиняемые гравитации, поднимаются вверх, вместе со всем вокруг. Со всем, кроме меня.