– Если вы решите издать книгу, разве вам не потребуется согласие всех, у кого вы возьмете интервью?

– Об этом я позабочусь. А вас мне хотелось бы спросить, почему вы не заинтересовались всем этим раньше? Вы живете в этом доме всю свою жизнь и только сейчас собрались выяснить, чей же призрак живет там с вами. И позвольте добавить, что даже после увиденного собственными глазами я с трудом верю в то, что сейчас сказал.

– Сама не знаю. Может, была слишком занята или просто привыкла. А потом закрались сомнения, не слишком ли я, ну… внушаемая, что ли. В семье никогда не тревожились из-за новобрачной Харпер. Я могу дать вам любые сведении о моих предках, познакомить с реальными событиями, забавными случаями, но о ней, похоже, никто ничего не знал и знать не хотел. Я тоже.

– Однако теперь вы решились.

– Чем больше я думала о том, что мне неизвестно, тем сильнее становилось желание узнать. После того, как я увидела ее в последний раз, желание превратилось в необходимость.

– Вы видели ее в детстве, – подсказал Митчелл.

– Да. Она заходила в мою комнату, пела свою колыбельную. Я никогда ее не боялась. Она приходила ко всем детям, которые росли в Харпер-хаусе. Я перестала ее видеть, когда мне было около двенадцати лет.

– А потом увидели снова.

В его взгляде явственно читалось сожаление об отсутствии блокнота или диктофона. А еще проницательность и сосредоточенность, как ни странно, показавшиеся Роз необычайно сексапильными.

– Да, она возвращалась. Я видела ее или ощущала ее присутствие каждый раз, когда была беременна. Она словно знала, что в доме появится еще один ребенок. Были, разумеется, и другие встречи, но, думаю, вы бы хотели поговорить об этом в более официальной обстановке.

– Совершенно необязательно, но записывать все наши разговоры о ней полезно. Я начну с обычной предварительной работы. Амелия. Это имя Стелла видела на оконном стекле. Я поищу в ваших семейных документах всех, кто носил это имя.

– Я уже искала, – Роз пожала плечами. – Подумала, что, если все так просто, я и сама справлюсь. Но я не нашла никаких упоминаний о женщине по имени Амелия ни в одном из свидетельств о рождении, смерти и браке, которые у меня хранятся.

– Если не возражаете, я еще раз все посмотрю.

– Поступайте, как считаете нужным. Я уверена, вы проверите все тщательнее, чем я.

– Розалинд, когда я беру след, то превращаюсь в настоящую ищейку. К концу расследования я уже надоем вам до чертиков.

– Митчелл, у меня скверный характер, так что и вам не позавидуешь.

Он ухмыльнулся:

– И при этом вы очень красивы.

– Неужели?

Теперь он рассмеялся. Уж слишком подчеркнуто вежливым был ее тон.

– Я не виноват. Это только доказывает, что Бодлер меня не отпускает. Правда, ничего лестного о женской красоте он не говорил.

– А что же он говорил?

– «В лазури царствую я сфинксом непостижным. / Как лебедь я бела и холодна, как снег. / Презрев движение, любуюсь неподвижным. / Вовек я не смеюсь, не плачу я вовек»[6].

– Думаю, он был очень угрюмым человеком.

– Сложным и эгоистичным. Но, как бы то ни было, в вас нет ничего холодного.

– Вам просто не довелось пообщаться с некоторыми из моих поставщиков, – мысленно Роз добавила: «Или с моим бывшим мужем». – Я распоряжусь насчет контракта и предоставлю все необходимые письменные разрешения. Что касается места для работы, думаю, лучше всего подойдет библиотека. Если вам что-либо понадобится, можете в любое время связаться со мной по одному из номеров, которые я вам дала. В наши дни почти у всех куча телефонных номеров, но, если вдруг не дозвонитесь до меня, поговорите с Харпером или Дэвидом, со Стеллой или Хейли.