– Тем не менее, всё так и было. Я не прошу мне верить. Я рассказываю, как всё происходило на самом деле.

– А что насчёт обоняния? Ты чувствуешь всё так же резко, как и в те первые дни?

– Сейчас уже привыкла. Самсон предположил, что мои рецепторы уже достаточно натренировались. Но я прекрасно чувствую запах твоего пота. – сказала Ева следователю, отчего тот смутился. — Или что ты ел на завтрак. Твоя рубашка пахнет вкусным кофе. Угостишь как-нибудь?

– Всё зависит от того, как наш разговор пойдёт дальше. Значит, это была твоя последняя встреча с Коневым?

– Да. После того вечера я его больше не видела. Как и Марса.

– Марс тоже мог превращаться в кого-то?

– Не успела особо разглядеть, но, кажется, да. Или тебе нужен полный рассказ: как его внутренние органы изменялись и перемещались под шерстью, или как морда некогда милого терьера вмиг изуродовалась чёрной пастью с длинными острыми клыками? И как он стал громадным четвероногим чудищем, взбешённым и неудержимым?

– Стой, стой. Я понял. Больше не стану спрашивать о Марсе. Я верю, что он тоже мог измениться. Особенно после того, что видел своими глазами.

5.

Ева с трудом поднялась на свой этаж и чуть не упала прямо на пороге, когда открыла дверь. Неимоверными усилиями ей удалось дойти до ванной комнаты и включить душ. Она стянула с себя куртку и рваные штаны, отправила их в корзину с бельём. Потом разделась догола и рассмотрела себя в зеркало.

Возможно, она была чересчур худощавая. Едва выпирающие бугорки вместо крепкой груди, торчащие, обтянутые кожей рёбра, походящие на криво слепленные кости. Худое, обычно бледное тело Евы походило на шедевр абстракционизма. Свежих синяков и ссадин появилось настолько много, будто кто-то пытался нарисовать на девушке космос. На груди красовались красные царапины от когтей Чудовища.

«Надеюсь, шрамов не останется» – подумала девушка.

Ева щёлкнула костяшками больших пальцев и устало вошла в душ. То ли от озноба, то ли от пережитого стресса, девушку затрясло. По телу побежали тёплые ручейки, смывая последствия вечера. Струйки воды смешивали между собой грязь, пот, слёзы и кровь, смывая их с молодого девичьего тела. Особо проворная капля попала прямо в царапину на груди. Ева зажмурилась от секундной боли, и в памяти тут же замелькали фрагменты бойни.

Страшный лик оборотня и кровожадный оскал. Вокруг летают клочки шерсти и проливается кровь.

За последний день чересчур много странных событий свалилось на её хрупкие плечи.

Девушка вышла из душа, обернувшись полотенцем, встала напротив зеркала, опустила голову и устало закрыла глаза. Внутри неё разгорался полилог нескольких голосов:

«А как же пёсик? Надо сходить поискать его. Надеюсь, он додумался сплятаться где-нибудь. О, бедный Малсик. Мы пойдём его искать в палк?».

«Сдурела? Ну ты глупая! Больше в этот парк ни ногой. Теперь его ваще надо за километр обходить».

«Но то Чудовище до сих пор живо, бродит где-то там среди деревьев в поисках новой жертвы, желая утолить голод. И знаем о его существовании только мы. Значит, его нужно как-то нейтрализовать, только своими силами это не выйдет».

«Слишком неравный бой красавицы против Чудовища. Да и о чём вообще она думает? Всю жизнь сидела в уютной норке, а сейчас даже на долю секунды задумалась о том, чтобы пойти в парк, кишащий опасностями?».

«Надо пойти в полицию. Сказать им, стобы пёсика поискали. И пло медведя тозе».

«А вдруг не поверят?».

«Ну конечно же не поверят, ведь то, что мы видели, больше напоминает страшный сон, кошмар. И Оборотней на самом деле не существует».

«А вдруг эта Тварь нас найдёт по запаху? Мы, наверное, на весь район развонялись? Надо снова сходить в душ».