Свидетели события, располагавшиеся ближе к центру Нью-Йорка, наблюдали, как в воздухе образовался крупный светящийся огненный шар. Многие люди даже смогли различить некоторые очертания взрыва в эти секунды.

Всех ослепило, безумный шум перекатился повсюду, повсеместно. Сияющий сгусток на мгновение начал всасывать в себя атмосферу города, стекла и стальные конструкции, вырывая их из ближайших зданий некой незримой силой.

Высотки стали проседать, разламываясь, осколки всасывались в центр образовавшейся пылевой воронки.

Началась молчаливая неподвижная паника.

Они даже не успели вздохнуть, как нахлынула вторая волна из эпицентра взрыва. Близлежащие высотки просели и раскрошились.

Массивная пылевая туча, содержащая в себе осколки бетона и стальных обрезков, стремительно разлетелась. Скрежет поглотил остатки жизни. Мерцающее пространство окончательно заволокло мраком.

В новостях, спустя час, несколько неопределённо передали о страшной катастрофе. С первого раза многие в это не поверили, восприняли происходящее как некое спланированное шоу: «придумали там, на телевидении, для нас очередную ложь для поднятия тонуса уже с утра». Американцы давно перестали воспринимать плохие новости, многие из них даже ждали таких новостей, радовались услышать что-то этакое, страшное.

Нет, вот снова проскочила информация, уже на другом телеканале, а затем и на всех остальных. Случилась несколько иная реакция зрителей при новом осмыслении происшедшего: у многих услышавших от этого «безумия» заколотило в груди, появился жар в висках, внутреннее смятение.

– В деловом центре Нью-Йорка совершён теракт, крупный взрыв. Пока нет связи с городом, – повторяла репортёрша. – Мы постараемся связаться с нашими коллегами, работающими на «месте», возможно, произошел сбой спутника из-за магнитной бури, – репортёры ещё и сами не понимали масштаба всей этой катастрофы. Но связь не возобновлялась.

Вечером к городу подтянулись войска. Представители спецслужб в защитных комбинезонах обследовали черту Нью-Йорка с дозиметрами. Один из бронетранспортёров остановился у пыльных обломков крупного вертолета.

– Посмотри, на нём эмблема Трампа.

Второй солдат вылез из транспортера и краем винтовки поворошил отслоившиеся металлические, прогоревшие насквозь листы обшивки разбитого вертолёта.

Впереди стояла пылевая мгла, она накрывала остатки деловой столицы, город догорал, многих районов уже не было видно.

Утром 16 июля президент Соединённых Штатов пребывал в некоторой растерянности.

– Мы подготовили необходимый пакет документов к экстренному созыву комитета обороны, господин президент, – доложила секретарь и передала синюю папку.

– Хорошо, через полчаса я скажу своё решение, – президент осторожно взял документы.

– Заседание состоится в ситуационном центре, – помощница спешно покинула кабинет.

Президент Соединенных Штатов долго обдумывал что-то. Он не знал, какими словами выразить людям боль от случившегося бедствия.

Через двадцать минут предварительный текст обращения был готов. Речь получилась короткой и несколько неполной.

Сказать было нечего, кроме того, что по примерным подсчётам телекомпаний погибло более девятисот тысяч человек. Вокруг Нью-Йорка развернули множество передвижных госпиталей.

За прошедшие двое суток после катастрофы ситуация неопределённости в стране только усилилась.

Через некоторое время в Овальный кабинет Белого дома вошёл вице-президент Джеффри Грей. Это был высокий седой политик, опытный конгрессмен с пронзительным взглядом, ему недавно исполнилось 64 года.

– Добрый день, господин президент. У меня есть полномочия снять вас с занимаемой должности. Это право дал мне конгресс, – сказал Грэй, – мало того что вы не смогли принять «правильного» решения относительно случившейся ситуации, ко всему прочему, на счета вашей супруги регулярно поступали подозрительные суммы из одного арабского холдинга, который замешан в случившемся. Конгрессу это известно, ваше «дело» уже рассмотрели, все проголосовали за вашу отставку.