Азы нежелательного соседства мы постигаем в результате дальнейшей социализации – в детских садиках, школах.

– Саша, какой у тебя красивый велосипед! – однажды выпалила я, восхищаясь тем, что у одного из соседских мальчишек тоже есть раскладной велосипед с выкрашенной в синий цвет рамой, – Прямо как и у меня.

– Так это же твой! – хитро улыбнулся Саша и это был первый момент в жизни, когда я откровенно не знала, что делать: я не разрешала соседу брать свои вещи, проникать на территорию нашего двора, не делал этого и мой брат, а, кроме того, Саша был на год старше меня и, однозначно, сильнее.

Это и было то самое нежелательное соседство… Так, я узнала, что любую вещь можно просто украсть у человека, который слабее. И здесь поражает не сам факт хищения, а факт безнаказанности лица, совершившего указанное действие, который оставляет в памяти определенный отпечаток тревоги и беспомощности.

Я не помню, что в итоге было с моим велосипедом и куда он запропастился после того, как я нажаловалась на Сашу родителям, но больше я никогда не видела свой велосипед.

Несколькими годами позже из женской раздевалки в школе, которая традиционно располагалась у спортзала, у меня похитили джинсовые кроссовки. В результате оказалось, что это был мальчишка на года два старше меня из неблагополучной семьи. Его мать возместила стоимость обуви, но свои кроссовки назад я не вернула и покупать подобные не стала, хоть они мне очень нравились.

Рукав моей новенькой детской шубки, когда я оставила её в общем гардеробе на школьной дискотеке, однажды разрисовала моей же губной помадой моя недружелюбная одноклассница с черными волосами на спине, которая вечно меня задирала перед всем классом.

Так что с нежелательным соседством мы знакомимся вплотную уже с самого детства и продолжается оно на протяжение всей нашей жизни.

Если в школе нежелательные соседи – это одноклассники-задиры, а также старшеклассники, то в университетские времена это могут быть соседи по комнате в общежитии, хозяева арендных квартир, другие жильцы этих же квартир, соседи по подъезду, преподаватели и проч., а затем, когда мы вступаем во взрослую самостоятельную жизнь, это соседство продолжается, только теперь мы сталкиваемся с неприятными коллегами на работе, и всё еще соседями по квартире, хозяевами квартир, а порой даже просто соседями снизу, сверху.

И как бы человек не хотел обезопасить себя от подобных контактов, он не сможет этого сделать, находясь в зависимом положении. Когда я говорю состоянии зависимости, у меня всегда возникает вопрос о том, а есть ли вообще абсолютная свобода от людей в этом мире? Ведь даже главы государств (и, наверное, особенно главы государств) несвободны в своих действиях в рамках мирового сообщества, они ведь тоже связаны международными и внутригосударственными обязательствами…

Да и что уж тут говорить-то? На кладбище у людей тоже есть соседи… Одно хорошо: нешумные и весьма гостеприимные.

В этом, пожалуй, и смысл социализации, мы просто учимся жить среди таких же, как и мы, выбирая ту или иную модель поведения, которая, на наш взгляд, обеспечит нам бескровное и мирное существование.

Правда, кое-какой более весомый выбор мы всё же можем сделать – выбрать ВУЗ для обучения, место жительства, партнера для отношений, место работы, но и в этих ситуациях мы неизбежно будем сталкиваться с людьми, которые будут проверять наше терпение на прочность.

А посему мне почему-то кажется, что человек подобен листу из детского альбома для рисования – от рождения чистый и белый – на котором потом ловко рисуют другие люди: родители, братья, сестры, бабушки, дедушки, соседи, воспитатели, друзья, одноклассники, учителя и, помимо всего прочего, иные незнакомые люди, которые воздействуют на массы через культуру, науку, искусство, политику, СМИ, моду, спорт и проч.