– Вы как хотите, сэр – отдал честь Джей Кирби – а я с вами. Колд-Лейк своих не бросает.

– Как Колд-Лейк? – удивился Вестер, силясь вспомнить скуластое лицо солдата.

– После битвы при Колд-Лейк вы с О’Коннери утром в концлагерь приезжали, там вас встречал я.

– Славно, Джей. А ребята не обидятся что ты к нам перебежал? – осматривал угловатый «паладин» Вестер.

– Никак нет, сэр. Ведь Левиафан – это высшая лига, правда парни?

Парни одобрительно загудели, а двое, завывая сервоприводами, поволокли осиротевший бронескаф с флагом конфедератов к дверям. Без оператора он тяжелый как сейф, его только погрузчиком с места и сдвинешь.

– Кирби? – спросил Сэм разминающегося после «паладина» в боксерской стойке капрала.

– Да, сэр? – тут же ответил он, продолжая боксировать с одетым в «витязь» русским десантником.

– Расслабься, Джей. Свое я отслужил давно, теперь вот на Левиафане. Можешь без чинов.

– Ладно – Кирби уклонился от хука «витязя», поднырнул под руку и тут же двинул в бронеколпак – Че?

– Ты где это «че» подцепил? Ладно, забудь. Я отстал от дел на местах, давно у вас флаг конфедератов?

– Русским можно старый флаг, а нам нет? Нам тоже есть чем гордиться. Северные Конфедераты Америки.

– И Аляска?

Кирби вторично поднырнул под руку «витязя», но тот ловко достал его выпадом второй и растянул на полу. В ближнем бою «витязь» был грозной силой. Зато у «паладина» пушечки мощнее и лупит он ими мочи нет.

– И Аляска. Че им, за приказами каждый раз в Москву трезвонить? Вы же с Сухаревым лично знакомы.

– Было дело – засмеялся Сэм – хороший мужик. Вон Иван не даст соврать. Вместо союз заключали. Ладно, пойду обрадую атлантов новыми отморозками, а вы тут не разнесите все в такой матери. Перетерпите часа два.

– Сэр, нам бы в картишки перекинутся… – заныл кто-то из толпы – хотя бы на щелбаны.

– Ну и кто вам командир? Будут карты – пожал плечами Сэм – Только пальцы об каски в усмерть не отбейте.

Коридоры Левиафана умягчали взор бежевой шагренью, а свет раннего летнего солнца наполнял бодростью. К вечеру свет этот померкнет, порозовеет, как у заходящего над океаном светила. «Гелиос», так называлось светило у атлантов и древних греков, вспорхнул на орбиту след за ними обманчиво мягким легким перышком. Он и видом походил на полупрозрачное маховое перо птицы Рух, от крыл которой на землю ложилась ночь. Но при взгляде на него его мимовольно продирал холодный озноб, ибо Рух была хищной птицей. Поднявшись на орбиту и взблеснув против Солнца полупрозрачным бортом, «Гелиос» устремился к светилу с ошеломляющей скоростью. Да, прав был Ник в том, что Левиафан плыл к Атлансии обманчиво долго с одной целью, дать людям время на раскачку и улаживание своих внутренних дел. Если так может и старичок… Впрочем, увидим. Пока он летел со скоростью тихоходных лунных шаттлов «орел» и «атлантис», оставляя за собой пыльцу фей. Надо при случае спросить у Харона или Дедала. Остается надеяться, что в этом походе они не обожгут крылья как в мифах. Сэм почти перестал удивляться, встречая запечатленные в мифологии прообразы. Все это объяснялось предельно просто. Впавшие в анабиоз при Первой Катастрофе атланты, каждый в свою очередь, выходили на берега Средиземноморья и Месопотамии, вдалбливая в головы одичавшим потомкам сии имена. Хотя бы кто кем был, и кто чем занимался, остальное люди придумали сами. Для романтичности или правдоподобия. Атлансы не были падки на плотские утехи, но люди всех меряют по себе. Их вечно тянет все испохабить и очернить, иначе не умеют. Хотелось верить, что это пройдет, минует, рядом с таким образцом. Супругов себе подыскивали, это верно. С наивысшим уровнем атлантского генотипа, и по согласию уводили через временные разломы на Атлансию. Что случалось крайне редко, поскольку для этого нужны были высочайшие технологии, которые были на Левиафане, да и то…