На протяжении всего перехода не встретилось мало-мальски серьезного шторма, и «Капитан Дублицкий» так и следовал, не сбавляя четырнадцати узловой скорости, вплоть до Панамского канала. Океан был тих и спокоен, и сам бог велел провести шлюпочные учения с остановкой судна, спуском спасательных шлюпок и посадкой людей, что по всем требованиям должно проводится ежемесячно, но в порту при прохождении проливов и узкостей, как и в непогоду, такому риску никто не хочет подвергаться, ограничиваясь лишь спуском шлюпок до уровня шлюпочной палубы, отмечая в судовом журнале как проведенную тревогу. На протяжении рейса возникающую скуку и океанское однообразие в какой-то мере скрашивал судовой открытый бассейн на шлюпочной палубе, наполняемый забортной водой. Он был хоть и небольшой, но довольно глубокий, и до поздней ночи оттуда раздавались взрывы хохота и удары плюхающихся разгоряченных тел о воду.

А вот и Панамский канал, его тихоокеанский аванпорт Бальбоа, на рейде которого пришлось ждать своей очереди для входа в канал около двух суток. Интенсивное движение, судовладельцы экономят время и деньги, и канал работает круглосуточно, без перерывов в обоих направлениях следуют друг за другом суда. Затем настал черед и пакетовоза, который вошел в канал через системы шлюзов «Мирафлорес» и «Педро Мигель» и был поднят на высоту 26 метров над уровнем океана.

Сергей впервые проходил канал, и все вокруг его интересовало. Детище французского архитектора Лессепса, который также проектировал и возглавлял строительство Суэцкого канала, в самом деле производило сильное впечатление. Сооружения, о которых приходилось читать раньше, теперь предстали воочию: небольшие трудяги электровозы, получившие за свое трудолюбие почтительное и ласкательное прозвище «мулы», тянули пароход по шлюзам, удерживая по центру, дабы избежать повреждений самого судна и конструкций шлюзов. Сравнение с мулами неслучайно: неприхотливый гибрид осла и кобылы во всех отношения превосходит своих родственников, как близких, так и дальних, поражая выносливостью, тягловой силой, устойчивостью к заболеваниям и даже продолжительностью сорокалетней жизни. Поражала скорость наполнения шлюзовых камер, уровень которых поднимался на глазах вместе с проводимым пароходом. Какова же производительность насосов, способных в считаные минуты перекачать почти целое море?

Таким образом судно поднималось до начального уровня следующей шлюзовой камеры. В результате пароход поднимался на высоту десятиэтажного здания выше уровня океана, а затем начинался спуск в обратном порядке. При выполнении столь сложных операций – открытия и закрытия шлюзов – каждое действие было отлажено, и время его исполнения составляло всего несколько минут. На стенках шлюзов «Мирафлорес» отчетливо проглядывались цифры «1913» – год окончания строительства столь значимых для всего мира гидротехнических сооружений, словно открывших новую эпоху гидростроительства. За прошедшие 65 лет они ничуть не изменились, лишь потемнели от водорослей, придающих им темно-зеленый оттенок. Тогда Сергей смотрел во все глаза, стараясь запомнить одно из чудес света, которое, может, более никогда не придется увидеть, не считая обратного прохода из Атлантики в Тихий океан. Вряд ли их пошлют через Атлантику в Европу после выгрузки на Кубе. Вероятность мизерная, работы и в Юго-Восточной Азии хватает, да и Арктику наверняка держат в уме. Охватывало чувство прикосновения к чему-то большому, ведь по этой «дороге жизни», соединяющей два океана, до тебя прошли сотни тысяч судов, кораблей, яхт и прочих плавучих средств. Эти берега видели множество легендарных пароходов и кораблей, как и лиц, управляющих ими или взирающих с палуб океанских лайнеров. Они так же, как ты сейчас, обозревали это рукотворное чудо, на месте которого всего лишь несколько десятков лет тому назад простирались непреодолимые мангровые заросли тропической растительности среди непроходимых болот, изобилующих малярийными комарами, от укусов которых погибли тысячи первостроителей.