Учитывая опыт и напутствия более опытных коллег, «ревизор» приобрел перед дальним походом десять флаконов одеколона «Шипр», который впоследствии очень пригодился в столичном порту Гаваны. На этом и закончилось приготовление запасов подарков для встречи с кубинцами, а жаль,: если бы знал состояние тамошних дел, приготовился бы более основательно. Эпоха стеклянных бус и топориков давно прошла, и сегодня требовались иные атрибуты, о которых во времена Кортеса и Писсарро никто даже не подозревал: времена изменились, и эволюция делала свое дело.

Погрузка в Находке продолжалась десять дней, которых вполне хватило в условиях прекрасной погоды конца лета. В последний день августа «Капитан Дублицкий», загруженный по самые ноздри, то бишь клюзы, снялся в транс тихоокеанский рейс. Учитывая погоду на пути перехода, капитан принял решение следовать кратчайшим путем – по дуге большого круга, которая совпадает с расстоянием на географическом глобусе, но никак не на навигационных картах прямоугольной проекции. Состояние океана обещало быть благосклонным, и ближайших циклонов, особенно опасных для пароходов с палубным караваном, не просматривалось. Из-за палубного груза остойчивость была невелика, и пароход, словно утка, плавно переваливался с борта на борт с кренами не более 10 градусов на оба борта и периодом чуть более 20 секунд, когда качка становилась убаюкивающей и располагающей к сонливости. Солнечные блики, отражающиеся от набегавшей зыби, заставляли щурить глаза, не в силах совладать с солнечными зайчиками, мириадами отражающимися от едва заметного дыхания океана. Стада дельфинов, гоняющие летучих рыб и косяки рыбной мелочи, сопровождали на всем пути, разнообразя порядком надоедавшую монотонность океанского плавания.

На этот раз Тихий океан оправдал свое название, а весь 25-суточный переход оказался самым спокойным во всей морской карьере Сергея. Длительный переход по океанской беспредельности при отсутствии островов порождал иллюзию бесконечности пространства, все дальше унося от мирских забот. Благоприятная погода с четкой линией горизонта располагала к астрономическим наблюдениям, иных средств определения места судна не было, спутниковые приемники американской глобальной системы GPS появились на судах пароходства позднее. А пока верным и надежным прибором, при умении им пользоваться, оставался секстан. Сергею всегда нравилась астрономия с необыкновенно яркими среди океанского раздолья звездами, не нарушаемыми никакими иными засветками от внешних источников. На этом переходе он отвел душу на определении координат по солнцу и звездам, тем более во время тягучих вахт, когда кажется, что время остановилось и вахта тянется бесконечно долго. Серия экспериментов с ночными определениями по звездам, которые не рекомендует ни один мэтр, тоже прошла успешно, хотя из кабинетов виднее. Но практика иногда сильно отличается от теории, вынуждая в сложившихся обстоятельствах отступать от устоявшихся канонов, и, что вовсе удивительно, ничуть не уступает требуемым результатам. Наблюдать в океане за перемещением звездного неба – нечто особенное. Только тогда ощущаешь себя причастным к глубинам космоса и беспредельности расстояний, когда они исчисляются миллионами световых лет – что-то совсем непостижимое человеческим разумом, хотя в целом понимаешь дискретность, галактические и вселенские параметры. Пульсары, двойные звезды, взрывы сверхновых, экзопланеты, красные и белые карлики с разбегающейся Вселенной, которая по всем земным законам должна сближаться согласно действующей гравитации, но она вопреки всему разбегается. Вопрос, мучающий современных астрофизиков уже не один год, вследствие чего придумали не известную никому «темную материю», а есть ли она на самом деле – покажет время, или же само понятие и понимание так и останутся недоступными человечеству. Какая же «нечистая сила» заставляет разбегаться Вселенную, когда даже галактики выглядят как летящие парашютики одуванчиков? Человеку невозможно даже вообразить такое, это выше его разума. По сравнению со всей невообразимой мощью наше светило кажется совсем крошечным, несмотря на то, что в его глубинах уже около пяти миллиардов лет течет непрерывная термоядерная реакция, поддерживаемая температурой свыше 15 миллионов градусов, что ничего не говорит человеку, ибо представить температуру свыше трех тысяч градусов, при которой плавится самый тугоплавкий метал на планете – вольфрам, невозможно. О давлении в недрах не стоит и говорить, если плазма в форме солнечных протуберанцев выплевывается даже с поверхности светила с температурой всего лишь каких-то 5—6 тысяч градусов, на десятки миллионов километров.