Когда я стояла у входа в свой дом, который определенно не был похож на дом из моих розовых снов – скорее он выглядел как дом из кошмаров, – я начала размышлять, действительно ли подходит мне то место, где не было воды и электричества. А что было? Холод и темнота. Но… как бы это сказать – у меня не было выбора. Мне предстояло пережить первую ночь. И быть храброй, конечно.

– Ты справишься, детка, – сказала я себе вслух. – Но сначала сходи спроси у пана Анджея, что с водой и электричеством. Потому что без этого тут не перезимуешь.

Я вышла из дома и побежала к пану Анджею.

Он стоял у себя во дворе. Вокруг него увивался песик, который, завидев меня, выскочил мне навстречу.

– Не кусается, – сказал пан Анджей.

– А как его зовут? – спросила я.

– Стефан.

Я рассмеялась:

– Довольно оригинальное имя для собаки.

– У него долго не было имени. И как-то так само собой получилось, потому что на Стефана отзывается. Стефан! Стефан! – Пес подбежал к нему и завилял хвостом. – Ну, видите?

– А Мальвина?

– Мальвина в конуре.

– В конуре? Чьей? – удивилась я.

– Ну, Стефана.

– Пан Анджей, я ничего не понимаю.

– Видишь ли, дитя мое, прибилась ко мне беременная сука. Только Стефана родила и околела. А Мальвина, видать, сочла его за своего.

– Пан Анджей, – недоумевала я. – Но ведь Мальвина – курица.

– Ну, конечно, курица, а то кто? Стефан, когда поест, прибегал к ней погреться, а она обнимала его как своего цыпленка и кудахтала. – Пан Анджей пошевелился, подражая курице. – На улицу его не выпускала. Только тот соберется – она его клюет. Летала за ним повсюду. Потом Стефан подрос, она перестала с ним справляться, зато перебралась в его конуру. Куры – хорошие матери. Не зря говорят – «мать-наседка». У них материнский инстинкт, они поддерживают дисциплину среди цыплят. И уважение к старшим. Сначала обед едят те, что постарше, а молодежь в это время ждет. А как они купаются в песке! – Пан Анджей просиял. – Они делают себе такую ямку и крыльями набрасывают на себя песок.