Бесков прочувствовал ситуацию, все понял, когда вратарь пришел к нему то ли советоваться, то ли сообщать о расставании. И безошибочно предсказал будущее, которое ждало Черчесова, решись он на отъезд в Тбилиси. Малая авиация, конечно, тоже нужна, но…

Если бы тренер сказал тогда: «Уходи», многое могло пойти иначе. Не исключено, что это касается и выступлений «Спартака» в 90-х, но гораздо больше – чемпионата мира 2018 года. Бесков предпочел дать Черчесову право выбора: «Если хочешь идти – иди. Но вряд ли это лучший для тебя вариант».

Станислав остался, хотя в принципе решение уйти уже принял. Не из «Спартака», не от Бескова, – уйти именно от Дасаева. Риск пересидеть усиливался, не оставлял в покое того, кто и так много лет сдерживал природный зов – быть на вершине. От подавленных чувств ломаются семьи, умницы и профессионалы болеют, спиваются и сходят с ума. Вратарь, привыкший работать над собственным телом с детства, оказался в ситуации, когда ему оставалось только «понимание, как плавать брассом».

– Черчесов в раннем возрасте смог меня удивить. Поехали как-то на турнир во Францию, – вспоминает Борис Игнатьев – Я на тренировке стал кидать ему мячи, а он их принимал как-то чудно: одной рукой летящий мяч накрывает, а другой прижимает. Я не видел такого никогда. Мне сразу захотелось сказать: «Не так же надо!» А он, юноша, мне: «Нет, надо вот так!» Начали спорить. Вступил с ним в дискуссию с позиции Мавзолея – я, мол, вверху, а он внизу. Пацан, а что-то доказывает… Но ему важно было убедить меня, что он прав. Доказывал, показывал, аргументировал. И ведь действительно оказался прав! По прошествии времени я убедился в том, что все так, как видел Черчесов. Вспоминаю это по сей день, когда Стас стал взрослым, солидным. Он уже тогда показывал, что умеет анализировать, что у него есть свое представление о профессии и что обязательно станет большим игроком. Эта щепетильность в нюансах была заметна уже в раннем возрасте. Но даже отстаивая свою правоту, он всегда относился с большим почтением к старшим, к таким людям, как Яшин, Симонян, Николаев, – ко всем, кто с ним сталкивался. Но никто не видел его припавшим на колено – Стас вел себя достойно, оценивая при этом возраст и заслуги того, с кем имел дело.

Бесков, разумеется, не был исключением. Не все футболисты того поколения были в восторге от общения с Константином Ивановичем. Но Черчесов взял от него лучшее и остался благодарен за сухие советы, корректировавшие его судьбу в сложных ситуациях. Когда пришло предложение от «Локомотива», Бесков уверенно заявил:

– Это – твое! Пробуй…

Впоследствии, все доказав в «Локомотиве», сумев попасть в список тридцати трех лучших по версии журнала «Огонек», вернувшись в «Спартак», чтобы уже там завоевывать титулы, Черчесов назовет Бескова нелогичным тренером, вспомнив, как тот после десяти пропущенных мячей в двусторонке и четырех следом в Днепропетровске, вместо того чтобы сказать: «Убирайся», простил и поддержал. Но тогда Станислав Саламович еще не знал, что со временем сам обретет удивительный навык: терпение. Только оно помогает тренерам преодолеть влияние со стороны и опираться до последнего на собственные наблюдения. Принимая решения, уже не отходить от них из-за сиюминутных провалов и уж тем более из-за чужой реакции. И если тренер уже выбрал защитника Кутепова в центр обороны в качестве основного, то не должен играть в человеческие шахматы, даже если неопытного футболиста как следует трясет в первые двадцать минут матча с Саудовской Аравией.

Остается только понять: откуда это терпение в том самом человеке, который не так давно раздражался на каждый второй вопрос и регулярно перешагивал через нормы этикета, распугивая таким образом тех, кто мог бы относиться к нему иначе?..