Игорь в печали вышел из банка. Хорошо хоть, что охранника Николая в обозримом пространстве не наблюдалось, а то всякое могло бы произойти. Дождь разгулялся вовсю. Игорь поднял воротник своего куцего пиджачка, что, конечно, от льющейся с неба воды ни в коей мере не спасало, но создавало некую бессмысленную иллюзию, и поскакал по лужам домой, прижимая к груди большой желтый пакет.

Первое, на что обратил внимание Игорь, когда, насквозь мокрый (но сохранивший почти сухим заветный пакет), ввалился в квартиру – отсутствие в прихожей ковбойских сапог и рюкзака. Хотя туфли и тубусы матери имели место быть. Это принесло Игорю немного, что называется, морального удовлетворения – все же он не такой уж и плохой прогнозист.

Джинсы, рубашки и свитер он нашел быстро. А за мокасинами пришлось карабкаться на антресоли, забитые, как и все на свете антресоли, ненужным хламом. Балансируя на стремянке, Игорь старательно, пытаясь производить минимум шума, рылся в пыльной полутемной глубине. Он потянул на себя какой-то сверток, и это оказалось все равно что выдернуть чеку у гранаты. Все содержимое антресолей разом вывалилось. Узлы, коробки и картонки, заполнявшие подпотолочное хранилище, с грохотом посыпались на пол, подняв облако пыли. Единственным положительным оказалось то, что на вершине образовавшейся кучи тряпья и хлама оказались искомые туфли.

На шум выглянула из своей комнаты мать. Игорь, ликвидируя последствия бедствия, яростно запихивая как попало назад все выпавшее, коротко объяснил причину поднятого тарарама. Мать в ответ только кивнула. Но не ушла к себе, наблюдала, как Игорь теперь пытается почти точно так же яростно запихнуть свои вещи в потертую спортивную сумку. Наконец, не выдержала мучительного зрелища, зашла в свою комнату и вернулась, катя перед собой небольшой, весьма ладный с виду чемоданчик.

«Самсонит», определил Игорь. Обязательный причиндал для всякого человека, считающего себя деловым. И емкий, и по габаритам хорош – такие не надо даже в аэропорту сдавать в багаж. Игорь, правда, не собирался лететь на самолете, но мамин презент как нельзя лучше подходил к той обстановке, в которой Игорь должен был оказаться через день. Прибавлял солидности.

Все вещи уместились в чемоданчик сразу и аккуратно. Для полной гармонии достал из серванта и надел часы – подарок отца к двадцатилетию. Перед выходом – чашка того самого кофе, сэндвич, на этот раз с прошутто, и все, пока.

Когда Игорь вышел на улицу, дождь почти перестал. Но он все равно поднял воротник куртки, прежде чем двинуть на автобусную остановку. Мокасины мягко ступали по асфальту, еле слышно бурчал сзади колесиками чемоданчик. Все двигалось в нужном направлении, все было в порядке. Вот и остановка. А вот вдали блеснули фары автобуса. Еще пятнадцать минут, и Игорь будет на вокзале. Времени вполне достаточно, чтобы не торопясь, вразвалочку дойти да поезда, без спешки сесть в вагон, растянуться на диване, ведь у него отдельное купе. И подумать. О чем?

Автобус мягко подкатил, выплескивая на тротуар дождевую воду из мелких лужиц. Дверь, шипя, открылась. Игорь двинулся к ступеням. И – остановился. Водитель с удивлением смотрел на вполне приличного молодого человека, явно собравшегося на вокзал, судя по чемоданчику. И что-то он замешкался? Игорь махнул водителю: «Езжай». Тот пожал плечами: «Как хочешь».

Красные огоньки габаритов автобуса исчезли за поворотом. Игорь решительно зашагал в сторону, совершенно противоположную той, где находился вокзал. Но зато по направлению к дому, в котором жила Ася.

Игорю всегда нравился двор этого дома. Не в пример большинству других он был не просто чистеньким. Кто-то из жильцов действительно любил это место. Свидетельством чего были всегда аккуратно, в яркие цвета выкрашенные скамейки – явно дело рук не маляров и плотников из ЖЭКа. Беседка с резными деревянными кружевами. Несколько клумб, на которых с весны до поздней осени росли цветы. И весь этот уют был ограничен плотной зеленой изгородью. Все выглядело очень трогательно и производило впечатление на самые жесткие души. Игорь не мог припомнить, чтобы хотя бы раз на стене беседки появилось популярное слово из трех букв. Или кто-то потоптался на клумбах, или поломал скамейки. Оказавшись здесь, даже самые циничные граждане начинали бросать окурки в урны.