– Я врач, а меня тут на погрузку почему-то поставили, наверное, ошибка, – обратился к нему Максимов.

– Не знаю я ваших дел, – резко оборвал его моряк. – У вас, полярников, свое начальство, у него и спрашивай. А раз на разгрузку поставили, давай поторапливайся, слыхал же – через два часа отшвартовка. Потом выяснять будешь, врач, ети твою…

Вместе с другими отправился в трюм, где еще стояли заполненные контейнеры с мешками, ящиками, огромными упаковками продуктов в сетях. Все это предстояло из контейнеров выгрузить и закрепить в трюме. Бывалые полярники, те, кто шел в экспедицию уже не первый раз, мигом выбрали себе контейнеры с небольшими по объему и весу упаковками, салагам же, «первоходкам», достался груз габаритный, неподъемный.

Через час у него в спине уже заломило так, будто радикулит разбил. Никита осмотрелся. Рядом с ним тер спину толстенный мужик. Пот градом катил по его лицу. Кое-кто и вовсе присел на корточки, не в силах подняться. «Нет, так дело не пойдет, надорву спину, потом встать не смогу. Надо мешки вдвоем брать, сверху и снизу, тогда сподручнее будет. Двое передают, двое крепят», – решил он. Подозвав трех парней, распределил обязанности. Никто и не возражал, не спрашивал, по какому праву он тут командует. Работа и впрямь пошла легче. Да и быстрее управились со своим контейнером. Внизу, на самом дне, оставались две небольшие коробки, невесть откуда попавшие в контейнер с мешками. Никита залез вовнутрь и стал укладывать коробки одну на другую. Трое остальных из его «бригады» тут же уселись поодаль и задымили сигаретами. Видно, с палубы увидели пустой контейнер. Раздалась команда «вира!» и огромный ящик с двумя распахнутыми бортами пополз вверх. Над палубой контейнер накренился и Никита заскользил по скользкому настилу вниз. Лишь каким-то чудом, уже падая, он судорожно вцепился руками в металлическую окантовку контейнера, да так и повис, чувствуя, что пальцы немеют и вот-вот разожмутся. «Полундра!» – истошно заорал кто-то. Подъем застопорился, а потом контейнер вместе с трепыхавшимся Никитой медленно пополз вниз. Ему казалось, что этот кошмар продолжался целую вечность, и когда он почувствовал под ногами твердые доски палубы, завалился набок. А пальцы по-прежнему судорожно сжимали металлическую рейку, и разжать их никак у него не получалось…

А вокруг уже продолжалась обычная работа, каждый спешил по своим делам, никому и дела не было до того, что вот прямо сейчас, у всех на глазах, мог погибнуть человек. Но не погиб же. Ну не углядел крановщик, что в контейнере салага болтался, уцелел, вот и ладушки. Лишь парень, что работал в трюме рядом с Никитой, склонился над ним, бережно, один за другим, разжал ему пальцы, участливо сказал: «Молодец, что не убился, значит, долго жить будешь. Ты на какую станцию идешь?»

– На «Пионерную», – разом севшим голосом просипел Никита.

– Вот здорово, и я на «Пионерную». Вместе будем. – Собеседник легонько пожал ему запястье – ладонь не решился, и представился: – Будем знакомы: Саня я, Сан Саныч Богатырев, механик. А ты, я слышал, врач?

– Врач, – подтвердил Никита. – Никита Борисович Максимов, просто Никита.

– С врачами нужно дружить, – широко улыбнулся новый знакомый. – Так что будем друзьями, Никита. Не возражаешь?

«Экипажу занять места по штатному расписанию! Отдать носовые! – раздались в динамике отрывистые команды. – Свободным от вахты занять верхнюю палубу. Капитан ледокола „Академик Смирнов“, начальник рейса и экипаж поздравляют полярников с началом новой, очередной Российской Антарктической экспедиции».