У бывалых полярников идея проведения праздника никакого восторга не вызвала – видели, знаем, побесишься на палубе, водой из ведра обольют – вот и вся недолга. Вы, молодежь, хотите, сами и наряжайтесь, а для нас и так сойдет. Но те, кому предстояло экватор пересечь впервые, загорелись. Шутка ли – линия сечения планеты Земля.

– Вот только где мы возьмем богиню Салацию? – засомневался Саня. – Не самому же в бабу рядиться.

– Кажется, я знаю, кто нам нужен, – сказал Никита и отправился на камбуз.

– Анна Михайловна, а где Светка? – спросил он повариху, не обнаружив рыжеволосую «юношу».

– Где ж ей быть, возле маркони, поди, крутится, шалава рыжая. А ты что, доктор, влюбился, что ли? Гляди, намнет тебе Толик бока.

– Да нет, что вы, дело у меня к ней.

Никита заспешил в радиорубку.

Услышав необычное предложение, Светка зарделась:

– Это я, значит, богиню изображать буду, во здорово! А богине руки целовать будут?

– Ноги тебе целовать будут, пятки твои потресканные, – беззлобно заворчал Толик.

– А как я буду одета? Что делать надо? Что говорить? Или петь нужно? – затараторила Светка.

– Зачем тебе одеваться? – хмыкнул радист. – Ты же богиня, выйдешь голая, сиськами потрясешь, жопой покрутишь – и порядок.

– Дурак ты, – обиделась Светка. – Пятки ему мои не нравятся. Сам вон ногти до сих пор грызешь, как маленький.

– Как разговариваете со старшим по званию, юнга? – напустил на себя строгость Толик. Но Светка, обидевшись, убежала.

– Зачем ты так? – укорил его Никита.

– Порядок должен быть, нефиг забываться. А то думает, если я с ней… – Впрочем, он предпочел не уточнять, чего он «с ней».

Целой делегацией полярники отправились к боцману.

– Да знаю я, знаю, – заворчал боцман. – Мастер уже отдал распоряжение. Кажинный раз одна и та же канитель. Ладно, пошли в каптерку, подберете там чего надо – я еще с прошлого рейса заначил все эти бороды, корону, перья, тряпье всякое.

Чего там только не было, в этой боцмановой каптерке! Даже якорь в углу торчал.

– Это как же вы сюда такой огромный якорь втиснули? – изумился Саня.

– Этот-то огромный? – хмыкнул боцман. – Да ты, видать, совсем салага. Не якорь это, а так – якорек, килограммчиков на сто, не боле, только для прогулочной лодки и сгодится. А спрятал, чтоб на металлолом не уволокли. Глядишь, сгодится на что полезное, – туманно пояснил боцман.

Подобрали бороду из пакли, шикарную медную корону для Нептуна, мешковину, обшитую чешуей, даже черные пиратские повязки нашлись. Светка в груде тряпья откопала прозрачное, с перьями, платье, унося его бережно, ворковала: «Здесь подошью, тут подштопаю, отглажу – буду как прынцесса».

– Слышь, прынцесса, – передразнил ее боцман. – Вернуть не забудь. Вас тоже касается, – обратился он к парням. – Все в аккурат вернете. Другим тоже день морского бога отмечать надо. Да и сами на обратном пути, после зимовки, опять ко мне явитесь, когда через экватор пойдем.

– Приходите к нам на праздник, весело будет, – радушно пригласил боцмана Никита.

– Там видно будет, – неопределенно ответил тот.

Эх, какой это был праздник! Точь-в-точь как в песне – «со слезами на глазах». Капитан, Виктор Карпович Бурцев, сдержал слово, явился поздравить полярников с Днем Нептуна. Высоченный, два метра, не меньше, во всем великолепии белоснежной флотской формы, он вышагивал, высоко поднимая колени своих длиннющих ног. Вручил «Нептуну» символический ключ от экватора, то и дело поглаживая тоненькие усики, встал в сторонке, всем своим видом показывая, что целиком и полностью одобряет происходящее. Рядом, но чуток, как говорят моряки, в кильватере, чтобы не заслонять короля, пристроились старпом ледокола и начальник экспедиции.